— Видела бы ты своего брата. Спенсер был пьян в стельку и бегал по полю для лакросса в одних рваных боксерах.

Мы оба расхохотались.

— Я бы много что отдала, чтобы увидеть это, — сказала я между взрывами смеха.

— О, у меня есть фотографии.

— Реально?

Эндрю захихикал, кивнув.

— Эти фотки были у всех в телефонах уже спустя десять минут.

Он достал свой телефон, но я подняла руки и зажмурила глаза.

— Нет. Беру свои слова обратно. Я не хочу видеть брата в рваных труселях. Спасибо большое, но нет.

Наш смех утих. Я сделала последний глоток кофе без кофеина, после чего взглянула на часы на стене и поняла, что прошло уже два часа.

— Ого. Как быстро летит время.

Эндрю выпрямился на своем месте.

— Я могу заказать тебе еще кофе или что-нибудь другое.

— Нет. Мне, наверное, уже пора домой.

Он откинулся на спинку стула, а я положила телефон в сумочку.

— На каком ты месяце?

Я замерла.

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что ты беременна, Сиенна.

Мои глаза расширились, и я инстинктивно потянулась за чашкой, но она была пуста, и мне пришлось снова поставить ее на место, глядя куда угодно, только не на него.

— Я никому не скажу.

Я отважилась взглянуть на него. Мой мозг кричал, чтобы я отрицала это. То, как Эндрю смотрел на меня без осуждения, доброта в его глазах подсказывала мне, что это было не нужно.

Я сглотнула. Мое горло ощущалось, как наждачная бумага.

— Как ты узнал?

— Изначально я заподозрил это, когда ты попросила именно газировку на моей вечеринке. То, что ты заказала сегодня кофе без кофеина, окончательно рассеяло мои сомнения.

— Значит, только потому, что я попросила газировку и пью кофе без кофеина, ты решил, что я беременна?

— Это, и еще тот факт, что ты прикасаешься к своему животу каждые десять минут, даже не замечая этого.

Мои щеки вспыхнули, и я опустила взгляд на свою руку, нервно теребя бумажную салфетку. Было так много всего, что я могла бы сказать, но я не могла придумать ни одной фразы.

— Послушай. — Эндрю взял меня за руку. Его большой палец нежно скользнул по моей коже. — Ты не обязана мне ничего объяснять. Это не мое дело. Но я хочу, чтобы ты знала, что я здесь ради тебя, и я хочу помочь, если тебе это понадобится.

Его слова были пропитаны состраданием, а глаза светились искренностью. Я бы солгала, если бы сказала, что его речь не согрела мою душу и не растопила лед в моих венах. Было приятно осознавать, что он будет рядом, если я буду в нем нуждаться, особенно после той драмы, которая разыгралась со Спенсером ранее.

Я посмотрела на наши руки, внезапно ощутив его прикосновение, которое, каким-то образом, отражало нежность, которую он излучал по отношению ко мне. Это успокаивало, но это казалось неправильным просто потому, что это был не Ной.

Я убрала свою руку и заправила ею локон за ухо, чтобы это не было так заметно.

— Спасибо. Я ценю это.

— Я серьезно, Сиенна. Если тебе что-нибудь понадобится, даже если это будет просто плечо, когда надо будет поплакать, я буду рядом.

Беспокойство охватило меня. Но не тот факт, что Эндрю знал мой секрет, вызывал тревогу в моей груди. Это был ребенок Ноя, и мне казалось неправильным говорить об этом с другим парнем. Именно Ной должен был сидеть сейчас напротив меня. Именно он должен был держать меня за руку и говорить, что будет рядом. Ной должен был быть здесь. Не Эндрю. Не любой другой мужчина.

— Мне нужно идти.

Я схватила свою сумку, но затем снова повернулась к нему лицом.

— Мой отец еще не знает.

— Я не скажу ни одной живой душе.

Все, что я смогла выдавить из себя в этот момент, — это слабая улыбка. Стены давили на меня, а насыщенный аромат свежемолотых кофейных зерен, смешанный со сладким ароматом свежеиспеченных пончиков, вынуждал меня отчаянно захотеть вдохнуть свежий воздух.

Я встала и натянула пальто.

— Спасибо за кофе.

— Не за что. — Эндрю поднялся со своего места и улыбнулся. — Мы должны сделать это снова. Скоро.

Мои губы двигались сами по себе, когда я ответила:

— Да. Это было бы здорово. — Я закинула сумку на плечо. — И спасибо за торт. Это именно то, что мне было нужно.

Эндрю улыбнулся.

— В любое время.

Мои мысли неслись вскачь, пока я выходила из кофейни. Мои ноги дрожали, а ладони вспотели. Сайлас был прав. Это был лишь вопрос времени, когда все узнают. Я не могла скрывать это вечно. И если Эндрю так легко догадался об этом, то и другие вскоре поймут, и начнутся перешептывания. Если я не хочу, чтобы отец узнал об этом из сплетен, мне придется самой рассказать ему об этом, и лучше раньше, чем позже. От одной мысли об этом разговоре у меня сводило живот.