— О, Карлайон!..

Он вышел в холл, и Тинка протянула ему печать. Карлайон отошел к парадной двери и поднес печать к свету.

— Она висела на одном из бидонов — должно быть, цепочка зацепилась за ручку, а мисс Эванс этого не заметила. Если вы сомневаетесь в моих словах, то смотрите — вокруг печати написано имя «Амиста Ларк». Это бабушка мисс Эванс — здесь имеется дата...

Мисс Эванс ~ маленькая разносчица молока, которая не так уж давно была хорошенькой девушкой с остреньким личиком и ярко-голубыми глазами, которые и теперь оставались очаровательными. Каждый день она приходила в «Пендерин», обмениваясь несколькими словами с таинственным, романтичным и печальным Карлайоном... Глотая один за другим дамские романы и истории в женских журналах, где бедная девушка выходит замуж за своего босса, она день за днем клала свою безнадежную страсть к ногам Карлайона.., «Сегодня Карлайон улыбнулся мне...» «Сегодня Карлайон был не так добр...» И неделю за неделей привозила в «Пендерин» очередной номер «А ну-ка, девушки».

— В первом письме она спрашивала о лосьоне для осветления загорелых рук. А Лиз — мисс Давайте-Будем-Красивыми — ответила ей дурацкой шуткой, выразив надежду, что «он» одобрит лосьон. Бедная маленькая мисс Эванс — в глубине души она знала, что вы не обратите внимания, даже если она покроет себя лаком с головы до пят!

— Я едва замечал эту женщину, — сказал Карлайон.

— В том-то и дело! Какое было бы счастье, если бы вы ее заметили! Лиз вбила это ей в голову, и она начала мечтать, притворяясь перед самой собой, будто вы можете даже влюбиться в нее... В конце концов, такое постоянно происходит на страницах «А ну-ка, девушки!» и других женских журналов. Бедняжка тут же купила лосьон в Суонси, а вы, должно быть, были тогда более любезны с ней, чем обычно, так как она написала нам об этом... Я точно помню фразу: «Мне по правде кажется, что сегодня он улыбнулся мне».

— «По правде» — чисто валлийский оборот, который вы легко могли узнать, — заметил Карлайон.

— Думаю, валлийские фразы присутствовали во всех ее письмах, но я не уделяла этому внимания. С другой стороны, ее мать была англичанкой, и в доме у нее много английских книг — классики, перемешанной с романтической чепухой. Иногда она писала весьма изящным слогом...

Но какое это имело значение теперь, когда Тинка нашла «неопровержимое доказательство», которое требовал Карлайон, и он терпеливо слушал ее объяснения без всякой злости и горечи?... «Какой чудесный день! — думала Катинка. — Свежий горный воздух, сентябрьское солнце золотит вершины гор... Жалкие маленькие муравьи ползают по долине внизу, а я стою здесь, как богиня, рядом с Карлайоном!» Она вспомнила, как мистер Чаки только вчера говорил ей, что валлийская девушка должна лучше понимать горы, искать у них силу и безопасность, что только там, вдали от людской жестокости, она сможет решить все проблемы, терзающие ее глупое сердце. Все-таки Чаки с его насмешливыми карими глазами — славный человек!

— К мисс Эванс относится то же, что я говорила о миссис Лав: она писала, что вам «только тридцать», а мы из-за неразборчивого почерка приняли это за «больше тридцати» и решили, что она юная девушка. Из-за этой маленькой путаницы все и произошло! Вероятно, мисс Эванс поняла, что мы воображаем ее очаровательным юным созданием, влюбленным в романтического зрелого мужчину, и не смогла расстаться с этой мечтой. С этого момента она начала представлять себя в роли Амисты, жить придуманной жизнью, которую подпитывали наши письма... — Тинка покраснела от унижения и злости на себя. — Какой же дурой я была!

— Полагаю, женские журналы получают немало таких посланий?

— Тем больше для нас оснований быть настороже! Но для нас это превратилось в забаву — мы старались угадать, что будет в следующем письме Амисты; она стала нашим самым долгожданным корреспондентом. Лиз мечтала, чтобы вы обольстили ее, а я, должна признаться, молилась, чтобы вы на ней женились, потому что она становилась довольно нудной... Могу вас обрадовать, что в конце концов вы так и сделали!

О, дорогая мисс Добрый-Совет, Карлайон попросил меня стать его женой! Он внезапно подошел, взял меня за руку и сказал: «Я принял решение! Деньги, возраст, происхождение не должны приниматься в расчет, когда мужчина любит женщину, а женщина любит мужчину. Мы поженимся, как только я буду свободен, чтобы это устроить». Не очень-то романтично, верно, мисс Добрый-Совет? Но мне было все равно. Я хотела упасть, упасть наземь и целовать его ноги, протянуть руку и откинуть с его лба прядь волос. У Карлайона такие мягкие волосы, и они вечно свисают ему на глаза. Из-за этого он выглядит, как несчастный маленький мальчик...

— Как романтично! — усмехнулся Карлайон. — Сдержанный сильный мужчина теряет голову от любви.

— Совсем как в историях, которые печатаются в «А ну-ка, девушки» из номера в номер!

— А потом на сцене появляетесь вы и хотите видеть Амисту! Бедняжка, должно быть, пришла в ярость! — Не выдержав, Карлайон расхохотался, запрокинув голову. «Я никогда не видела его таким, — думала Тинка. — Наверное, прошли месяцы с тех пор, как он смеялся в последний раз... Прямо как Гарбо в «Ниночке»{38}!»

— Помню, когда мы переправлялись через реку, — сказала она, — я похвасталась ей, что работаю в «А ну-ка, девушки». Не то чтобы похвасталась ~ просто некоторые считают эту работу необычайно увлекательной, и знакомство с журналистом доставляет им маленькое удовольствие.

— Она не выглядела потрясенной?

— Пожалуй, но я приняла это за радость по поводу встречи с великой мисс Добрый-Совет во плоти. И все это время в ее кармане лежало письмо ко мне! Как оно только не прожгло дырку?

— Очевидно, она проскользнула в холл и положила его на столик?

— Да, пока я ждала у парадной двери. Это заняло не более секунды — дверь из кухни в холл была открыта, а Дей и миссис Лав смотрели из верхнего окна, кто звонит. Вопрос в том, почему она положила туда письмо?

— Очевидно, хотела создать путаницу.

— Бедняжка, — вздохнула Тинка. — Какой испуганной и озадаченной она была!

— И как она испугала и озадачила всех нас!

Тайна раскрылась, боль, подозрения и ненависть исчезли. Больше не будет ни споров, ни взаимных обвинений, ни слез, ни желчи. А что вместо этого?.. Катинке больше было нечего сказать? Прошлое могло навсегда оставить шрамы на ее сердце, но с ним было покончено. А будущее находилось в худых смуглых руках Карлайона...