— Думаете, ваша новая подруга знает, что ее племянница умерла? — обратился он к Тинке, которая застыла как вкопанная.

— Господи! А вы думаете, она не знает?

— Ее не было на дознании. Она покинула отель в Суонси, и мы считали, что она вернулась в Лондон, но не смогли отыскать ее там.

— Тогда вы должны сообщить ей это, прежде чем она войдет в дом.

— Раз уж вы с ней так подружились, может, возьмете это на себя?

— Ну уж нет! Сами делайте вашу грязную работу. — Тинка посмотрела на женщину, плетущуюся впереди рядом с мисс Эванс. — Кстати, я хотела поговорить с вами.

— Приятная перемена, — заметил Чаки.

— Уверяю вас, мне это не доставит никакого удовольствия, — процитировала его Тинка. — Но новые обстоятельства, касающиеся Ангел Сун...

— Новые, возможно, для вас, но не для меня, — самодовольно произнес Чаки.

— Вы знали об этом?

— Большую часть времени.

— Не верю!

— Разве я не напевал ее хит, чтобы помочь вам опознать кольцо? Вы твердили, что уже видели его раньше. Так как вы были репортером, не составляло труда проверить, носил ли кто-нибудь из знаменитостей, которых вы интервьюировали, кольцо-сфинкс в качестве рекламного трюка. Конечно, если вы видели это кольцо просто у частного лица, мы бы ничего не узнали, но нам повезло. Все соответствовало полностью — указание «артистка»{37} на брачном свидетельстве, масса одежды на чердаке...

— Ладно, убедили. Вы все знали. Но понимаете ли вы, что это означает?

— Разумеется.

— Вот почему я хочу снова вернуться в «Пендерин», — сказала Катинка. — Помощь глухой женщине — всего лишь предлог, и я, конечно, могу сказать, что пришла вернуть кольцо — Карлайон оставил мне его вчера вечером. Но в действительности, мне хочется сообщить ему, что теперь он очищен от всех подозрений...

Впереди мисс Эванс открыла дверь и помогла войти прихрамывающей женщине.

— От подозрений? — переспросил инспектор Чаки. — В чем?

— То есть как это в чем? В убийстве, тупица!

— Ну-ну, проявляйте больше уважения к полиции! — Он посмотрел на нее — в его блестящих карих глазах светилась печаль. — Любовь туманит ваш разум, моя дорогая мисс Джоунс. Если когда-либо был установлен мотив убийства, так это сейчас.

— Чепуха! — Тинка отмахнулась от него, как от назойливой мухи, и направилась через маленький холл в гостиную, где посетительница уже сидела в лучшем кресле у камина, а мисс Эванс, подняв окно, что-то пронзительно кричала соседской девочке. Тинка обернулась к Чаки. — Ведь ваша идея заключалась в том, что мистер Карлайон убил жену из корыстных целей. Зачем бы он стал это делать, когда она могла зарабатывать тысячи фунтов в год?

Глухая женщина рассеянно взглянула на них и возобновила терпеливое ожидание. Возможно, когда-нибудь ее перевезут через реку, а пока нужно отдохнуть после подъема по улице перед еще более утомительным подъемом к «Пендерину».

— Я хотела узнать, не могла бы Айруэн разнести молоко сегодня утром вместо меня, миссис Уильямс! — крикнула в окно мисс Эванс.

— Но могла ли она зарабатывать тысячи фунтов?

Тинка села за стол, стукнув кулачками по его зеленой поверхности, похожей на пыльную траву лондонских парков.

— Конечно могла! Почему нет?

— С таким лицом и изуродованной рукой?

— Только по деревне, миссис Уильямс! В «Пендерин» и на фермы я пойду сама...

— Я говорю о первом несчастном случае, — сказала Тинка. — Теперь ясно, что это был несчастный случай.

— Возможно, — кивнул Чаки. — Но в результате его последствий второй несчастный случай может оказаться убийством.

В наступившем молчании было слышно, как миссис Уильямс зовет Айруэн, а та пищит, что мама не пустила ее в школу, чтобы она помогла ей со стиркой, и папа отнес учителю записку, где говорилась, что она в постели с болью в животе, так что если учитель увидит ее в деревне с молочной тележкой...

— Это правда, мисс Эванс, я оставила ее дома, так как одна бы не справилась со стиркой...

Тинка наконец пролепетала о записке с предложением встретиться. Кто... что... и где Амиста? Если мистер Чаки это знает...

Мистер Чаки пожал плечами.

— Кем бы и где она ни была, любой мог нацарапать эти несколько слов и подписаться ее именем. А поскольку Анджела Карлайон, откликнувшись на приглашение, споткнулась о заранее приготовленный силок для кроликов и свалилась в пропасть, логично предположить, что автор записки был убийцей.

— ...возьми тележку, Айруэн, и разнеси бидоны, будь умницей...

— Выходит, вы опять говорите, что мистер Карлайон убил свою жену — убил бедную Ангел Сун?

— Я говорю только то, что у него по-прежнему остается мотив и что он легко мог написать эту записку.

Снаружи послышался топот школьных ботинок — Айруэн бежала по садовой дорожке выполнять поручение.

— Я не утверждаю, что он это сделал, — продолжал инспектор Чаки, — но если девушка была убита, то с помощью записки, выманившей ее к Таррен-Гоч. Доказательства? После вашего ухода она осталась в холле наедине с мистером Карлайоном. Произошла сцена, и он услал слуг в кухню, заявив, что «справится сам». Потом ее увидели бегущей на гору, а у мистера Карлайона, который легко мог догнать и остановить жену, в критический момент внезапно развилась хромота. Она нырнула в туннель и выбежала на площадку, где был установлен силок для кроликов таким образом, чтобы любой, выбегающий из пещер, непременно споткнулся. Впоследствии мистер Карлайон подобрал силок и избавился от него, бросив в пропасть. Миссис Карлайон обнаружили на дне с запиской в руке. Если записка была невинной, почему автор не заявил об этом?