Она обнимала мёртвую женщину.

Чёрт возьми.

Когда девочка встала, она показалась мне ещё меньше. Достаточно взрослая, чтобы с её лица исчезла младенческая припухлость, но ещё слишком мала, чтобы гормоны начали менять её тело. Значит, ей было около шести или семи лет.

Я помогла ей перелезть через раму кровати и направилась к тележке, которую офицер поставил между нами и Анной Смит. Мы почти дошли до неё, когда девочка вдруг вырвалась и побежала к шкафу и разгромленному чемодану.

К моему удивлению, она отогнула внутреннюю подкладку и вытащила конверт формата А4. Прижала его к груди и подняла на меня глаза — такие же большие и красивые, как у убитой женщины. Они были похожи. Те же высокие скулы, те же заострённые подбородки, то же хрупкое, словно сломанное птичье, тело.

Я пододвинула тележку ближе.

— Можно я подниму тебя? Посажу внутрь?

Когда она не ответила, я показала руками, как собираюсь поместить её в пустую корзину для белья.

Она едва заметно кивнула. Я аккуратно обхватила её за талию и подняла. Она была невероятно лёгкой. Её хрупкость снова обрушилась на меня тяжёлым грузом — вместе с ней пришло сильное, почти первобытное желание защитить её. Она села, продолжая сжимать конверт, а потом снова подтянула колени к груди.

— Мы накроем тебя одеялами, хорошо?

Она просто смотрела на меня. Я повернулась к офицеру.

— Принеси несколько из соседнего номера.

Он ушёл, а когда вернулся, мы вдвоём накрыли её с головой.

Окно номера выходило на парковку первого этажа, и фургон криминалистов стоял всего в нескольких метрах. Мы с офицером покатили тележку к нему, затем подняли её в кузов, а я забралась внутрь. Я не собиралась оставлять её. Никогда бы не позволила свидетелю исчезнуть из поля зрения, даже если ей было всего шесть или семь.

Я посмотрела на офицера через открытую дверь фургона, только теперь обратив внимание на его нашивку.

— Офицер Рамирес, нам нужно немедленно доставить её в участок.

Он потянулся за рацией, но я его остановила.

— Нет. Не по открытому каналу.

Он секунду смотрел на меня, потом молча кивнул и ушёл.

Прошло меньше двух минут, прежде чем он вернулся, сел за руль и выехал с парковки. Через дорогу уже стояли новостные фургоны, а за жёлтой лентой толпились зеваки, с любопытством вытягивая шеи. Я пыталась себя успокоить. Никто не мог её увидеть. Никто не мог заподозрить, что мы прячем в тележке маленькую девочку.

Пока мы ехали, я говорила с ней, хоть и не видела её. Продолжала повторять, что она в безопасности, что всё будет хорошо, что что бы ни случилось, мы о ней позаботимся. Слова, которых я, возможно, не должна была говорить, но не могла удержаться.

Когда мы добрались до городского управления полиции, Рамирес свернул к боковому входу и загнал машину прямо в крытый гараж. Я дождалась, пока металлические ворота опустятся, прежде чем открыть тележку. Осторожно помогла девочке выбраться, присела перед ней на корточки.

— Сейчас мы пойдём в полицейский участок. Там будет безопасно, но, возможно, немного шумно и людно. Мы найдём для нас тихое место, и ты сможешь рассказать мне, что случилось. Ты готова?

Её глаза расширились, страх снова исказил лицо. Она замотала головой.

— Всё в порядке, малышка. Всё хорошо. Давай для начала просто зайдём внутрь, ладно?

Я протянула ей руку в перчатке, и она схватилась за неё так крепко, что чуть не причинила боль.

Мы вышли из фургона, поднялись по ступеням и вошли в здание. Рамирес следовал за нами.

— Нам нужно место, где ей будет комфортно, — сказала я ему.

— Есть допросные, конференц-зал или комната отдыха.

Я закатила глаза. Ни одно из этих мест не подойдёт испуганной девочке.

— Кабинет помощника начальника? — предложил он. — Он в отпуске. Там есть диван.

— Подойдёт.

Мы поднялись по лестнице и пошли по коридору. Оживлённые звуки участка становились всё громче. Смех и крики. Хлопанье дверей. Скрип стульев по полу. Где-то вдалеке раздался пьяный выкрик. Девочка съёжилась, прижалась ко мне. Я крепче обняла её за плечи.

Когда мы вошли в кабинет, я провела её к дивану у стеклянной стены, за которой кипела работа в основном зале. Остальная мебель была скучной, стандартной — минималистичная государственная обстановка, на фоне которой серый кожаный диван выглядел почти роскошно.

Я подошла к металлическим жалюзи и закрыла их, отсекая хаос за стеклом, затем повернулась к Рамиресу.

— Нам нужны одеяла. Вода. Может что-то поесть.

Рамирес кивнул и вышел, закрыв за собой дверь. Шум мгновенно уменьшился до едва слышного гула. Он был моложе меня, наверное, только закончил академию — именно поэтому его поставили охранять дверь мотеля. Но он не растерялся и помог мне незаметно вывести девочку. Чутьё подсказывало, что из него выйдет хороший коп.