– Тшшш… – приложил лесной король палец к губам. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль, голову он склонил чуть набок, словно прислушивался к чему-то.

Её Величество проследила за взглядом мужа и хотела было уже развернуться, чтобы покинуть балкон, как король вдруг резко повернулся в сторону тянущегося на многие мили леса и снова застыл.

– Слышишь? – произнес он. – Ты слышишь это?

Её Величество нахмурилась и прислушалась, но ничего не услышала… Нахмурилась ещё больше, и, запахнув плотнее плед, шагнула к мужу, словно дело было именно в этом преодоленном ею полуметре. Покосившись на супруга, она всмотрелась в чернеющую вдали полосу леса, с которой он не сводил глаза.

И вдруг услышала… неясный, очень далёкий гул. Чтобы понять, что именно она слышит ей понадобилось не одна и даже не две минуты. Возможно, она не узнала бы его и вовсе, но ей помогли глаза.

Вороны! Это было карканье! Карканье тысяч ворон!

При виде громадной вороньей стаи её пробрала дрожь: иссиня-черная туча, подобно тени скользила в предрассветном небе прямо над верхушками деревьев.

– Вороны? Ты призвал ворон? – недоуменно спросила она.

– Нет, – отрицательно покачал головой король. – В том-то и дело… Я их не призывал. Они просто знают.

– Что знают? – спросила она.

– Где раздобыть мертвечину. – Он со свистом втянул в себя воздух. – Они чуют смерть. Много смертей.

Её Величество невольно округлила глаза и с ужасом в голосе прошептала.

– Они летят на турнир? На наш турнир?

Лесной король кивнул.

– Да, они летят на турнир, – подтвердил он и тут же успокоил: – но не волнуйся. Турнир тут не причём… По крайней мере, пока не причём. Ты неправильно меня поняла, вороны не предвидят смерть, они чуют её запах. Запах падали.

– Запах падали? Думаешь, шаманы горняков пошли на то, чтобы обратиться за помощью к Эребу? – по-прежнему шёпотом, но теперь уже скорее просто обеспокоенным, чем исполненным ужасом голосом спросила королева. И тут же сама себе ответила: – Хотя, что тут думать! Откуда же ещё взяться запаху падали! И стало быть, турнир проводить нельзя! И скорей всего, именно этого они и добиваются! – уже далеко не шепотом возмущенно резюмировала она.

В это же время почти эти же слова говорил преданным ему лордам и друзьям также и принц Анхельм. Он собрал их сразу после разговора с Мелтисом, поскольку решение, которое ему нужно было принять, касалось и их тоже. Только Анхельм имел в виду не турнир в целом, а «свалку».

– Если я не откажусь от «свалки», мы все – мертвецы, – со вздохом резюмировал он. – Правила межкоролевского турнира позволяют мне это сделать, но тогда мы потеряем своё основное преимущество – перевес в количестве и возможность увидеть воочию чего стоят в бою приморские лорды… Что не только может быть, но и будет расценено моим отцом, как предательство интересов горного королевства, – сказав это, принц вопросительно посмотрел на каждого из присутствующих. – Моё решение вы знаете. Теперь решение за вами. Готовы ли вы заплатить своим добрым именем за свою жизнь? Я не говорю, что это навсегда. Рано или поздно мы докажем, что интересы горного королевства предали не мы, а лорд Кальвин. Рано или поздно я докажу своему отцу, что, отказавшись от «свалки», я не предал его, а спас ему жизнь. Потому как уверен, убери Кальвин меня, следующим стал бы мой отец! Рано или поздно, всё станет на свои места. Я не говорю, что это навсегда, но и не говорю, что нам будет легко. Наоборот. Нам будет очень нелегко. Поэтому я и отдаю решение в ваши руки. Как решите, так я и поступлю. Решите, начать Турнир со «свалки», мы начнём его со «свалки», решите отказаться от «свалки», мы от неё откажемся.

Говоря, что решение за его лордами, принц лукавил: его интересовало не то, какое его лорды примут решение, а их реакция. Поскольку своё решение он уже принял, и не собирался от него отступаться, теперь он хотел знать, на кого после этого злосчастного Турнира он сможет полагаться, а на кого нет. Он понимал, что в случае голосования не в его пользу, он рискует прослыть тем, кто не держит своё слово. И всё равно, желание знать, кому он может верить, а кому нет – оказалось сильнее страха бесчестия.

Лишнее и говорить, что никогда ещё в своей жизни он так напряженно не ждал результатов голосования. Никогда ещё он настолько внимательно не следил за лицами, подмечая каждую эмоцию, каждый отведенный в сторону взгляд, каждый жест и изменение в позе.

– Голосуем на мой счёт «три», – получив с каждого кровную клятву, что всё сказанное, увиденное и услышанное в палатке, в ней и останется, сообщил он. – Те, кто за отказ от «свалки» прошу на счёт три поднять руки.

– Раз, – ровным, спокойным голосом сказал он. – Два, – всё тем же ровным и спокойным голосом сказал он. – Три! – громко, чётко и резко практически крикнул он.

И четверо из одиннадцати всё-таки проголосовали за «свалку».

– И решение принято, – спокойно резюмировал он, позволив себе выдохнуть с облегчением лишь мысленно.

Глава 15

В сопровождении поддержавших его решение друзей принц Анхельм въехал на арену верхом на резвом коне чёрной масти. На нем были украшенные драгоценными камнями превосходной работы доспехи. Шлем он держал в руке, тем самым одновременно демонстрируя и уважение к хозяину турнира и предоставляя возможность дамам любоваться его великолепными цвета вороного крыла локонами, что спадали ему на плечи. Всем своим видом он изображал беззаботность: он ехал, громко разговаривая и пересмеиваясь с друзьями и со свойственной считающим себя неотразимыми знатным и богатым повесам дерзостью рассматривал знатных красавиц, украшавших своим присутствием галёрку, которые нет-нет, а всё же кидали в его сторону восхищенные взгляды. Однако внимательный наблюдатель (а такой был и даже не один) всё же заметил бы некоторую скованность в его движениях и тревогу во вроде бы смеющихся глазах.