– Если честный, тогда слушай.

Я начала сначала. Нет, не с того момента, когда родилась, скорее уж с того самого вечера, когда Ангелинка устроила пафосное собрание, чтобы выпроводить меня на пенсию. И об аварии, и о том, как очнулась в храме на скамье. Чуть-чуть даже про мир свой упомянула. И про отсутствие магии тоже. Почему сразу не призналась? Дайте подумать… Может потому, что повода для доверительной беседы как-то не нашлось? Да и любопытно мне было, что греха таить. Вот так живёшь жизнь и думаешь, что ничем-то тебя уже не удивить, а тут – бац! У высших сил, или кто там за это перемещение ответственен, появляются на тебя совсем иные планы. Дюже удивительные и красочные.

А потом всё как-то само собой закрутилось. Что клякса с требованием исполнить договор, что ребятишки, вдруг оказавшиеся на моём попечении, что вот он, муженёк, заявившийся тогда, когда его вообще не ждали.

Слова закончились и я обессиленно прикрыла глаза. Удивительно, но мне впервые со времени моей новой жизни, стало так легко и спокойно. Я больше не притворялась, не было на то нужды. Я могла дышать полной грудью. И даже страха не было. К чему бояться, если я ничего страшного не совершила?

Хэмлин молчал. Я приоткрыла один глаз и посмотрела на него – лицо его выражало глубокую задумчивость. Ну, если сразу же не набросился на меня с криками «Сжечь ведьму!», то уж теперь-то и подавно не ринется убивать. А что у него там в голове бродит, надеюсь, вскоре озвучит.

Я взяла чашку с остывшим чаем, отпила глоток и зажмурилась. Эх, сейчас бы бодрящий отвар Лили, который она мне делала, тогда бы жизнь заиграла яркими красками.

– Значит, – тихо произнёс муженёк, обратив на меня свой взгляд, – ты совершенно ничего не знаешь о том, что произошло?

Мне показалось, что в его голосе прозвучала надежда. То есть, его только это заинтересовало?

– Почему же, – пришлось его разочаровать, раз уж мы решили говорить честно, – в общих чертах знаю. Однажды ночью мне довелось беседовать с настоящей Аннэт. Но, честно сказать, я сомневаюсь, что девушка здорова, – сделала паузу и добавила, – в психическом плане.

– Беседовала? – Хэмлин уцепился за мои слова.

– Я-то спала, а она решила поговорить со мной по душам. Да и сон был какой-то странный, мутный, – я скривилась, вдруг вспомнив свои ощущения, после пробуждения. Казалось, что я вовсе не отдыхала. Бр… Не хотелось бы мне повторения такого «сна».

– Аннэт, – мужчина подскочил и взял меня за руку, потом покачал головой и исправился, – Анна, расскажи мне всё, что помнишь из того сна.

Если это так важно, то почему же не рассказать? Да и… Похоже, я рехнулась, но я наивно посчитала, что пока буду говорить, он не отпустит моих рук… Видимо, с молодым телом в комплекте воскресают и чувства, давно похороненные.

Ещё один рассказ занял от силы минуты три. Потому что говорить было особо-то не о чем. Та наша встреча не привнесла в мою жизнь ничего, кроме сумятицы. Да и говорила по делу Аннэт мало, ссылаясь на то, что посвящать посторонних в происходящее ей вовсе запрещено. Но Хэмлин слушал внимательно. К месту же, где я её видела, так и вовсе проявил особый интерес. Просил описать его снова и снова. Но я не отказывалась и не возмущалась, здраво рассудив – раз спрашивает, значит надо.

К слову, руку он мою всё же отпустил. Поднялся на ноги и принялся ходить из стороны в сторону, а когда я замолчала, то и он не решился нарушить тишину. Мы вернулись в исходную позицию, но меня она вовсе не устраивала.

– Может быть, скажешь что-нибудь? – попросила, глядя на то, как он застыл, словно каменное изваяние.

Хэмлин вздрогнул и посмотрел на меня, будто только сейчас вспомнил, что вообще-то находится не один.

– Да нечего особо говорить… – он как-то безнадёжно махнул рукой.– Если всё так, как ты говоришь и Аннэт, действительно, покончила с собой, чтобы избавиться от заключённого договора, то, по сути, она не должна требовать своё тело обратно. А если же счёты с жизнью всё же она свела не сама, то получается… – муженёк замолчал, а потом довольно тихо, но цветисто выругался, и добавил уже громче: – Честно говоря, я не знаю, что из этого получается. Ерунда какая-то…

По поводу ерунды, я была с ним солидарна. Тоже думала о том, что девица ведёт себя совершенно нелогично, противореча своим же словам. Собственно, поэтому я и подумала, что у неё не всё в порядке с головушкой.

Впрочем, всё это было интересным, но мне бы хотелось знать ответ на ещё один вопрос:

– А что с тем, что я – не она?

Хэмлин замер, смерил меня взглядом, по которому я затруднялась сказать о мыслях, что роились в его голове. А после расплылся в предвкушающей улыбке, от которой глупое сердце запнулось на мгновение и пустилось вскачь, словно сумасшедшее. Слова же его вовсе заставили меня зардеться, словно девицу малолетнюю:

– Это значит, что у меня есть шанс сделать всё правильно.

Что именно он хотел сказать этими словами, я так и не узнала, потому что в дверь тихо постучали. А когда получили дозволение герцога, то в комнату вошла Лили в компании маленькой девочки, едва ли старше Аделии, и, собственно, с самой Аделией. Последняя была немного бледной, но завидев меня, тут же расплылась в довольной улыбке и бросилась в объятья.

– Ну и как ты себя чувствуешь? – спросила её, заглядывая в ясные глаза. Девочка улыбнулась и кивнула, как бы давая понять, что с ней всё хорошо.