– Так что я должна вам? – отшатнулась, чтобы избавиться от его прикосновения и перефразировала вопрос.

– Ты завтра же отправишься в дальнее поместье и будешь сидеть там. Чтобы я тебя не видел, – я уже хотела спросить, откуда в нём столько «любви» к своей молодой жене, как на лице мужчины расцвела циничная улыбка, и он добавил: – Содержание я тебе определю достойное, можешь не волноваться. Вот только, боюсь, матушке твоей ничего не перепадёт.

Если он ждал, что я начну возмущаться и заламывать руки, умоляя меня никуда не отправлять, то просчитался. Единственное, чего мне действительно хотелось, так это понять, что тут вообще происходит и как я оказалась в роли Аннэт.

Может, всё же, кома? Говорят, что люди иногда выходили из комы и могли разговаривать на других языках, которые никогда не учили. У меня вот своя особенность. Чудная, но особенность же.

– Хорошо, – отозвалась спокойно.

О, лицо Хэмлина стоило видеть. Он, видимо, приготовил пламенную речь, аргументы колкие подобрал, чтобы больнее задеть бедняжку, а она взяла и согласилась.

– Хорошо? – уточнил, прищурившись.

– Да, – пожала плечами, и добила нахала: – Ещё что-то?

Он открыл рот, да так ничего и, не сказав, закрыл его. Не на ту напал, я ему не нежное создание, мне и в министерстве приходилось с бумагомарателями спорить, что для меня какой-то там зарвавшийся хлыщ? Даже Ангелинка об меня зубы поломала, так что у Хэмлина изначально безвыигрышная позиция.

– Нет, – процедил он сквозь зубы и развернулся, чтобы уйти, только у самой двери остановился и бросил: – Даже не думай провернуть ещё что-то за моей спиной, пожалеешь.

Отвечать я ничего не стала, и мужчина вышел из комнаты, оставив, наконец, меня одну.

Итак, что мы имеем? Аварию, смерть, переселение в другое тело. Нет, если первое и второе было совершенно закономерным явлением, то, как в этом ряду очутился третий пункт? Где я свернула не туда?

Кое-как поднялась с кровати и подошла к огромному зеркалу, что стояло в углу. Надо бы уже познакомиться с той, чьё тело стало моим новым пристанищем.

Что могу сказать – девушка выглядела впечатляюще. Длинные светлые локоны, заплетённые в замысловатую косу, невинный взгляд бедной овечки, аккуратный носик и алые сочные губы грешницы. Как это всё досталось одной Аннэт, для меня было загадкой. Таких, обычно, мужики глазами пожирают и готовы положить к их ногам все блага мира. Хэмлин стал исключением, вполне приятным для меня. Не хватало ещё отбиваться от притязаний чужого мужа.

Платье стоило бы снять, но, как назло, ровный ряд пуговиц находился на спине, и я при всём желании не могла бы до них дотянуться. Я покрутилась в одну сторону, в другую, вывернула руки, но результат был тот же – нулевой. Только вспотела. За этим диковинным занятием меня и застала незнакомая женщина, вошедшая в комнату без стука.

На ней было тёмное платье, с высоким воротником и длинными рукавами. А ещё накрахмаленный белоснежный передник. Она прошлась по мне брезгливым взглядом и без всякого участия в голосе, бросила:

– Помочь?

Прислуга. Уж это-то я могла сразу определить, в каком бы теле ни находилась. Но вот её отношение меня несколько насторожило – что же, здесь все к бедняжке Аннэт воинственно настроены?

– Помоги, – кивнула и отвернулась к зеркалу, внимательно следя за тем, как женщина идёт ко мне.

Когда она стала расстёгивать мелкие пуговицы, то несколько раз намеренно ущипнула меня. Я промолчала, не доставив ей удовольствия, но взяла на заметку. И только когда платье упало к моим ногам, то спокойно поинтересовалась:

– Чем я вам не угодила, позвольте спросить?

Женщина скривила губы в улыбке и буквально выплюнула:

– А ты думаешь, все должны тебе после такого ноги здесь целовать?

Хм... Чего – такого? Мне была нужна информации, хотя бы ради того, чтобы утолить любопытство.

– После какого? – приподняла брови, ожидая взрывной реакции, которая не заставила себя ждать. Женщина напыжилась, и взглядом едва ли ни молнии метать стала:

– Да ты, ты, ты… – она пыталась подобрать слова, но у неё это явно не получалось.

Возможно, она бы всё же произнесла что-то оскорбительное, но от двери раздался грозный голос:

– Достаточно, Силия!

И так это было сказано… Бедная служанка побледнела и приготовилась падать в обморок. Но вместо этого бухнулась на колени и заголосила:

– Простите, господин, простите.

Хэмлин скривился так, будто лимон проглотил и величественно взмахнул рукой:

– Иди!

Мир моих грёз был странным. Видимо, последний прочитанный романчик был всё-таки лишним. Хотя не уверена, что хотела бы, чтобы мой мозг отправил меня на страницы книг великих русских классиков. Уж лучше так.