И только усевшись в карету, очнулась. Со мной, на противоположном сидении, оказалась та самая девушка, которая приносила мне ужин. Она выглядела так, будто всю ночь проплакала. Глаза опухшие и красные, нос, что картофелина, губы искусаны.

– Всё так плохо? – спросила её, когда карета тронулась, мерно покачиваясь.

– Нет, что вы, – сиплым голосом произнесла девушка и… Не выдержала, расплакалась.

Я, было, подалась вперёд, чтобы успокоить её, но девица дёрнулась в сторону и тихонько завыла. Так, похоже, здесь назревает истерика. А её, как известно, нужно пресекать на корню.

Служанки собрали нам большую корзину с едой, где нашлись и две больших стеклянных бутылей с водой. Одну я без сожаления откупорила и, кое-как поднявшись, стала выливать на голову вздрагивающей девушки. Секунда, другая, а потом она отняла руки от лица и воззрилась на меня таким непонимающим взглядом, что я не смогла сдержать усмешки. Ну, хоть выть перестала и на том спасибо.

– Успокоилась? – спросила, закрывая бутыль, как ни в чём не бывало.

Она сначала отрицательно качнула головой, потом, видя решимость в моих глазах, изменила показания – стала согласно кивать.

– Вот и хорошо, – карету качнуло, и я свалилась на сиденье. – А теперь рассказывай, что тебя так расстроило.

Мои собственные переживания о том, что я вроде бы не сплю и не фантазирую в коме, отошли на второй план.

– Я… – начала девочка и всхлипнула. Но я выразительно посмотрела на корзину, куда убрала воду, и она собралась, начала говорить торопливо, боясь гнева новой хозяйки.

По всему выходило, что её сослали вместе со мной в дальнее поместье, а девушка хотела остаться здесь, в столице. Жалованье тут выше, а ещё матушка с маленькой сестрой останутся без поддержки. Лили, так звали девушку, иногда вырывалась к ним в свои выходные, а из поместья не сорвёшься на денёк.

Я слушала её и понимала, что родные и жалованье, это, на самом деле, весомый аргумент. Помолчали. Лили уже почти не всхлипывала, поэтому я предложила:

– Не вешай нос, что-нибудь придумаем, – вот только девушка мне не поверила, посмотрела на меня и вздохнула. Дальнейшая беседа не клеилась, да и я не торопилась лезть к ней в душу.

Отдёрнув штору, стала рассматривать проплывающие мимо улочки, с каждой минутой всё больше понимая – никакая это не фантазия. Моё воображение не могло быть таким ярким и правдоподобным. Что же выходит? Я, в самом деле, попала в другой мир и другое тело? Неужели такое возможно? Впрочем, одёрнула саму себя, раз я здесь, то, конечно, возможно. Вот только для чего я здесь?

Ладно, в своём мире я умерла, даже если вследствие аварии, но возраст-то приличный, а вот Аннет была молода. И никто-то не заметил замену, значит, повода у девушки умирать не было. Или был, просто я о нём не знаю?

В тишине мы проехали часа два. Городской пейзаж сменился бескрайними полями и редкими деревцами, которые торчали то тут, то там. Лили, измотавшаяся за ночь от рыданий, задремала, я же уснуть не могла. Всё гадала, чем же мне грозит это переселение душ. Вдруг, расскажи я правду, примут меня за ведьму какую и сожгут на костре. Я же не знаю, какие у них тут нравы. И вообще, где это «тут» находится. Но было… Интересно.

С улицы послышался шум, странный какой-то. Словно, к нам приближался рой пчёл. Шум всё нарастал, а потом карету качнуло. Сначала не сильно, но через мгновение её повело в сторону.

Что? Я и в этом мире погибну вот так нелепо?

Первым делом, бросилась к ничего не понимающей Лили, и обхватила её голову своими руками, пытаясь уберечь хотя бы этого ребёнка. Ещё раз качнуло, а потом карета стала заваливаться на бок…

Девушка оглушающе завизжала, я же осталась поразительно спокойной. Ни крика, ни даже страха не было. Лишь понимание, что путешествие моё длилось не долго. А жаль, мне вдруг показалось, что второй шанс для жизни, это не так уж и плохо.

Раздался хруст, треск, нас швырнуло в сторону. Я больно приложилась рукой, но не настолько, чтобы начать истерить. В отличие от Лили. Девушка зачем-то билась в моих руках, то ли пытаясь выбраться из объятий, то ли, наоборот, буквально растворится во мне.

Стало тихо. Впрочем, ненадолго. Свалившуюся на бок карету, открыли, и в двери появилась испуганная физиономия какого-то мужчины:

– Госпожа, как вы? – голос его был не менее испуганным, чем выражение лица. Я же, пытаясь перекричать вой служанки, с кряхтеньем отозвалась:

– Бывало и лучше, – и ведь не солгала.

Мужчина торопливо взобрался на дверь и подал мне руку:

– Давайте, я помогу вам.

Я попыталась отцепить от себя Лили, но сделать это можно было только с помощью железных клещей. Вздохнула.