— О, но там были следы, — сказал я. — Там все еще есть следы, которые взывают к нам, чтобы мы их увидели. Но, как и в «Почтальоне» Честертона, они настолько очевидны, что остаются невидимыми. Я имею в виду, конечно, дорожку, оставленную оросительным шлангом, который тянулся от насосной станции к сторожке. Прошлой ночью на шланг выпало полдюйма снега, поэтому, когда его свернули сегодня утром, на поле остался голый след, ведущий прямо к двери сторожки.

— Ты сошел с ума! Этот шланг всего около полутора дюймов в ширину! Даже идя на цыпочках, я не мог идти по его следу, не оставляя следов!

Поднимался холодный ветер, и я поднял воротник куртки.

— Ты не ходила на цыпочках, Дженнифер, — тихо сказал я. — Ты ехала на велосипеде.

Если я и ожидал ярости загнанного в ловушку животного, то ее не было. Она просто закрыла глаза и слегка покачнулась. Я протянул руку, чтобы поддержать ее.

— Ты сказала мне, что ему не понравилось, как ты ездила по лесу во время охотничьего сезона, — продолжил я. — Так что, очевидно, это было то, что ты делала раньше. Следовать по этой узкой линии, оставленной шлангом, было бы нетрудно, и если бы ты один или два раза оборвала ее, то сам шланг мог оставить такие следы, когда его тащили обратно. И, конечно же, ты перенесла велосипед из курятника к насосной станции, где начиналась трасса, так что он не оставил новых следов на скотном дворе. Ты, вероятно, держала дубинку под мышкой, когда крутила педали, и возвращались по тому же следу. Пока ты оставалась в нем, не было никакого снега, чтобы сохранить след твоих велосипедных шин. Ты не оставила никаких улик, за исключением единственного старого куриного пера, которое, должно быть, прилипло к велосипеду в курятнике. Это перо было единственным подтверждением, в котором я нуждался, когда вспомнил, что ты вчера убирала туда велосипед.

— Дело было не в деньгах. — Наконец она заговорила. — Это не имеет к этому никакого отношения. Он был чертовски жесток с моей сестрой. Ты, должно быть, заметил, как она несчастна. Иногда он даже бил ее, когда был пьян. Она не хотела оставлять его, поэтому я оказала ей самую большую услугу, какую только могла. Я убила его.

— Ты скажешь это шерифу? Если ты этого не сделаешь, это сделаю я.

Мы вернулись в дом, и я уехал с родителями, пока Дженнифер разговаривала с шерифом Ленсом. По дороге в город мы заметили большого оленя, бегущего по опушке леса. Мой отец хотел, чтобы я остановился, чтобы он мог попробовать выстрелить, но я проехал не останавливаясь.

— Это был последний раз, когда мои родители навещали меня в Нортмонте, — закончил доктор Сэм Хоторн. — Они сказали, что городская жизнь намного безопаснее. Посмотрите сюда — бутылка пуста. Но в следующий раз, когда вы зайдете, у меня будет новая. Я расскажу вам о том, как шериф Ленс наконец-то самостоятельно разгадал тайну.