— Ты уже думал об этом.

— Да, — признал я.

— Хорошо, возможность номер два. Убийца прошел по снегу по следам Секстона, а затем вернулся тем же путем.

Я неохотно покачал головой.

— У его новых ботинок были очень характерные подошвы. Я исследовал эти отпечатки, и они вообще не были повреждены или стерты. Только Секстон ходил по этому снегу, шериф, и он сделал это только один раз.

Шериф Ленс глубоко вздохнул. — Что ж, док, тогда остается только моя третья возможность. Секстон был убит первым человеком, вошедшим в сторожку, прежде чем остальные из нас вошли в нее.

— Первым человеком, вошедшим, был мой отец.

— Я знаю, - сказал шериф Ленс.

Мы больше не говорили об этом, а пошли по медленно тающему снегу к домику, где помощники шерифа заканчивали свою работу. Тело вынесли на носилках, и один из них достал свою камеру, чтобы сфотографировать следы на снегу, прежде чем они исчезнут.

— Я нашел это на полу, — сказал другой помощник, протягивая находку шерифу.

— Что это? Перышко?

— Да.

Шериф Ленс хмыкнул.

— Выглядит старым. Вероятно, это осталось с прошлого сезона охоты на уток.

— По-моему, это больше похоже на куриное перо, — заметил помощник шерифа. — Может быть, кто-то использовал его в оперении стрелы.

— За исключением того, что он не был убит стрелой, — проворчал шериф. Он сунул перо в карман.

Когда второй помощник шерифа ушел и мы остались одни, я сказал:

— Мой отец не убивал Секстона.

— Я знаю, что ты чувствуешь, док, и я был бы в такой ситуации чувствовал тоже самое. И я признаю, что у него, похоже, нет мотива ...

— Он не мог убить его. Подумай об этом, шериф. Как эта дубинка, орудие убийства, попала сюда? Она была в доме, в стеклянной витрине Секстона, и он не брал ее с собой. Мы видели, как он вошел в сторожку, неся винтовку и бутерброд, и больше ничего. Я уже показал, что он не мог уйти снова, даже идя по своим собственным следам, не уничтожив их.

— Черт возьми, док, убийца принес дубинку с собой. Это нетрудно понять.

— Конечно, убийца принес оружие. А это значит, что мой отец невиновен. Он, конечно, не шел со мной по лесу и не входил в этот домик перед всеми нами с этой длинной дубинкой с акульими зубами, спрятанной под его пальто. Не может быть, чтобы мы этого не заметили.

Шериф Ленс заметно расслабился.

— Конечно, док, ты прав. Он не мог этого сделать.

— Кроме того, если бы Секстон был еще жив, когда мы подошли к хижине, он бы не отказался от того выстрела в оленя. Он не стрелял в него, потому что был уже мертв.

— Но что это нам дает?

— Я не знаю, — признался я.

— Может быть, его убила птица! Это объяснило бы появление пера! Или, может быть, это был кто-то с большими крыльями, привязанными к рукам, парящий над снегом! Как вам это, док?

— Не очень вероятно, — мягко сказал я ему. Мы вышли из сторожки и направились обратно к дому.

— Но я, возможно, был прав в чем-то, когда упомянул о сокрытии оружия под пальто, — сказал я. — Как убийца подошел с этой дубинкой? Почему Райдер Секстон не понял, что с ним происходит, вовремя, чтобы дать отпор?

— Это было каким-то образом скрыто.

Я щелкнул пальцами.

— В чехле для винтовки!

— Как у Билла Трейси!

Мы нашли Трейси как раз убирающим свою винтовку и сумку в машину. Шериф Ленс вернулся за дубинкой, и мы попытались поместить ее в чехол, но безуспешно. С винтовкой внутри она вообще не помещалась, и даже без винтовки она образовывал очень заметную выпуклость.

— У меня с собой не было ничего в поле! — сказал Трейси. — У меня была только винтовка! Вы, ребята, сумасшедшие, если думаете, что можете повесить это на меня!

— Мы не пытаемся что-то повесить на тебя, Билл, — ответил я.

Он забрался в свою машину.

— Ты знаешь, где меня найти, если у тебя возникнут еще какие-нибудь вопросы.

Моя мать вышла из дома, когда Трейси уехал.

— Сэм, вся эта история ужасно расстроила твоего отца. Я думаю, нам следует уехать как можно скорее.

— Конечно, — согласился я. — Просто дай мне закончить с шерифом.

Шериф Ленс на мгновение зашел в дом, но теперь появился снова.

— За исключением дубинки, ничего из его оружия не пропало из его шкафов. Но у меня есть другая идея, Сэм. Предположим, кто-то сделал одну из этих южноамериканских болас с шариками льда? Его могли швырнуть через дверь сторожки и обвить вокруг его шеи, разбив череп. Затем тепло от огня растопило ледяные шарики.

— Что насчет шнура, шериф? Он тоже растаял? И на месте происшествия не было луж растаявшего льда. А что насчет следов зубов от дубинки, которая действительно убила его? Как ты их объяснишь?

Но огонь напомнил мне о кофе, и это напомнило мне кое о чем другом.

— Резервуар для воды!

— Э?

— Давай, шериф! Я объясню по дороге.

Он поспешил за мной, когда я промчался мимо насосной станции и сарая и поднялся на холм, ведущий к сторожке.

— Разве ты не видишь? Убийца никогда не пересекал снег, потому что он прятался там все время — еще до того, как начался снегопад! Если этот металлический бак вмещает тридцать галлонов воды, в нем поместится маленький взрослый человек. Он убил Секстона, а затем вернулся в свое укрытие, пока не стало безопасно бежать.