— Кто-то должен будет рассказать его жене, — сказал Джим Фримен, глядя на тело.

— Кто мог это сделать? — спросил Трейси. — Бродяга, проходящий через лес?

— Бродяга, который не оставил следов? — спросил я. — Все, что мы видели, — это следы оленя. Кто-нибудь из вас видел другие следы?

Все покачали головами. Никто ничего не видел. Я вышел на улицу и опустился на колени, изучая следы, оставленные Секстоном на снегу. Затем мы все вместе вернулись в дом, где шериф Ленс сообщил новость, пока мы мрачно стояли рядом. Розмари Секстон просто уставилась на нас, ничего не понимая.

— Мертв? Что значит мертв?

— Мы слышали выстрел, — сказала Дженнифер. — Это был несчастный случай на охоте?

— Он был убит ударом по голове, — сказал я. — Мы не знаем, кто это сделал.

Розмари Секстон упала в обморок.

Когда Дженнифер и Джим Фримен помогли отнести в ее комнату, я достал из машины свою сумку и дал ей легкое успокоительное. Шериф Ленс уже разговаривал по телефону, приказывая оператору позвонить своим помощникам и вызвать скорую помощь за телом.

Я вернулся в гостиную и подошел к своей матери, которая сидела в кресле с побелевшим лицом.

— Что случилось, Сэм? — спросила она меня.

— Я пытаюсь выяснить, — ответил я. — Скажи мне, кто-нибудь из женщин выходил из дома, пока нас не было? Миссис Секстон или Дженнифер?

— Нет, — ответила она, но тут же исправилась. — По крайней мере, я так не думаю. Розмари пекла пирог на вечер и часть времени проводила на кухне. Дженнифер была наверху около десяти минут. Я полагаю, что любой из них мог отсутствовать, и я бы этого не заметила.

Я сжал ее руку и пошел наверх. Дженнифер и Фримен все еще были с Розмари. Я нашел еще одну спальню в задней части дома, которая выходила окнами в сторону охотничьего домика, но между ними стоял большой красный сарай, который закрывал мне обзор.

— Пытаешься выяснить, как это было сделано? — спросил голос позади меня. Это был Джим Фримен.

— Я знаю, это кажется невозможным, но он мертв. У меня была хорошая теория, что дубина, возможно, была брошена отсюда, как какой-нибудь метательный снаряд.

Фримен подошел к окну.

— Это комната Дженнифер. Ты думаешь, это сделала она?

— Я понятия не имею. Я просто проверял, возможно ли это.

Фримен кивнул.

— Во время войны я служил в Воздушном корпусе во Франции. В то время мы бросали дротики, называемые flechettes, с самолетов на вражеских солдат.

— Вот что я имею в виду. Дротики можно сбрасывать с самолетов, людей можно пронзать стрелами. Возможно, дубинку можно выпустить из пращи.

— Хотя это маловероятно, — сказал Фримен.

— Нет, — признался я, — тем более, что в хижине нет каких-то настолько больших отверстий.

Я тут подумал о другом.

— Миссис Секстон или ее сестра когда-нибудь бывали у вас?

— Почему ты спрашиваешь?

— Это было бы естественно, поскольку вы соседи. Билл Трейси сказал мне, что ему показалось, что он видел одну из них на прошлой неделе.

Фримен фыркнул.

— Билл Трейси — старая сплетница. Конечно, однажды Дженнифер прокатилась туда верхом. Почему нет? Как ты и сказал, мы соседи.

— Но Розмари Секстон никогда не была у вас дома?

— Не могу сказать «никогда». Возможно, однажды вечером она пришла с Райдером. Но она никогда не приходила одна, если ты к этому клонишь. Ты думаешь, я убил его, чтобы добраться до его жены?

— Я сейчас ни о чем не думаю, Джим. Я просто задаю вопросы.

— Ну, тогда спроси кого-нибудь другого.

Он повернулся и вышел из комнаты.

Я спустился вниз и обнаружил, что шериф Ленс совещается с двумя только что приехавшими помощниками.

— Они собираются сделать несколько снимков домика со вспышкой, а затем убрать тело. Это нормально, док?

— Конечно. Ты здесь главный.

Мы шли обратно через лес к охотничьему домику вместе с помощниками шерифа. Снег местами начал таять, но одинокие следы Райдера Секстона все еще были отчетливо видны.

— Знаешь, док, — медленно начал шериф Ленс, — я полагаю, что это можно было сделать только тремя способами.

Я уже привык к этому. Но шериф Ленс, как правило, торжествовал, когда предлагал мне возможное решение, но сегодня в его голосе не было торжества.

— Что это, шериф? — спросил я.

— Дубинка была каким-то образом брошена или катапультирована.

— Он был внутри хижины, когда его убили, - напомнил я. — Даже если мы примем теорию о том, что он высунул голову в тот момент, когда была брошена дубинка, а затем упал обратно внутрь, дубинка все равно упала бы снаружи в снег. Кроме того, именно этими акульими зубами была нанесена рана. Дубинка, брошенная в воздух, не попала бы в него под таким углом с достаточной силой, чтобы убить его.