Потянулись минуты. Внезапно тело девушки с ужасающей раной через всю спину зашевелилось. Из-под него выбралась девочка, с ног до головы покрытая засохшей коркой крови. На ее лице отчетливо прослеживались две дорожки слез, длинные пальчики мелко подрагивали — похоже, ей потребовалось собрать все мужество, чтобы выбраться из спасительных объятий сестры.

Стеклянным взглядом она обвела картину бойни. Девочка содрогнулась всем телом, и ее вывернуло остатками пищи. Чтобы не захлебнуться, пришлось сорвать шлем. Аромат человеческих потрохов, крови и горелого мяса ударил по обонянию, провоцируя повторение инцидента. Не выдержав, девочка побежала к выходу. Плевать, что там ждет снаружи, лишь бы убраться из этого кошмара. Металлическая могила пугала до ужаса.

По глазам ударил ослепительный дневной свет. Проморгавшись, Мари увидела перед собой сочную зелень джунглей. Посадочным импульсом капсула буквально перемолола участок джунглей, создав небольшую полянку. По ее краю тек небольшой ручей. Дул легкий ветерок, покачивая вершины пальм.

Девочка бросилась к воде, стянула перчатки и начала с остервенением оттирать грязь с лица и волос, кровь — с комбинезона. Она набирала песок и скоблила, не в силах остановиться. С веселым журчанием ручей уносил алую жидкость прочь. Несмотря на все усилия, рыжие пряди продолжали оставаться липкими. Хрупкие плечи все сильней содрогались от едва сдерживаемых рыданий.

Истерику прервал треск. Мари успела вскочить на ноги, прежде чем на полянку вывалилась ящерица примерно полтора метра длиной. К счастью, она появилась на противоположном конце ручья, очевидно, придя по следу крови. Ее бугристая кожа меняла окраску, подстраиваясь под окружающую местность. Рогатая башка с интересом повернулась в сторону девочки. Подобную добычу хищник еще не встречал и замешкался.

Мари еще никогда не бегала с такой скоростью. Она летела словно ветер. Достигла капсулы и маленьким кулачком стукнула по зеленой панели, отчаянно надеясь, что правильно опознала кнопку закрытия. Но даже так ящерица почти успела. Зубастая пасть уже тянулась к детским ножкам, когда люк придавил хищницу посередине тела. Сработала система безопасности, и работа механизма застопорилась.

Хищница заскребла лапами, упорно протискиваясь внутрь. Взгляд Мари упал на автоматы, которое валялись на полу. Она схватила один из них, потянула к себе, уперла в плечо и нажала на спуск. Раздался протестующий писк. «Отсутствуют права использования», — вспыхнула красная надпись перед глазами.

Внезапно люк немного приоткрылся: сработала автоматика. Ящерица резко дернулась, и кривые клыки сомкнулись на ноге в светло-бежевой комбинезоне. Несколько раз мотнув башкой, хищница утащила оглушенную добычу наружу.

Вход в капсулу еще некоторое время находился в частично открытом положении, а затем беспрепятственно закрылся, надежно защищая все, что осталось внутри. За несколько часов люк не раз послужил непреодолимой преградой на пути хищников, которые явились на запах смерти.

Кирилл очнулся от невероятной головной боли. Череп пульсировал, словно его сдавило в тисках. В ушах поселился противный звон. Перед глазами плыла серо-красная муть. Связано мыслить в таком состоянии казалось сравни подвигу. Нутро содрогнулось, и извергло остатки пищи вперемешку с кровью. Резкое движение вызывало новую вспышку боли, и Кирилл ненадолго отключился.

Когда он вновь пришел в сознание, самочувствие немного улучшилось. На фоне общего недомогания отчетливо выделялся прохладный комок в груди, от которого по телу катились волны облегчения. С жаждой умирающего в пустыне Кирилл потянулся к этому чувству, и оно устремилось ему навстречу. Холодок коснулся обжигающего обруча головной боли, с каждой пульсацией разжимая его. Это было восхитительно. Все неприятные ощущения просто смывало чудесной силой.

Кирилл перевернулся на спину, наслаждаясь исчезновением боли. Открывать глаза и возвращаться в реальный мир отчаянно не хотелось. Воспоминания восстанавливались рывками, и с каждым разом парень осознавал, что ничего хорошего его не ждет. Обоняния коснулось невероятное амбре, едва не вызвав повторный приступ тошноты.

Пришлось шевелиться. Кирилл попытался открыть глаза, но затея увенчалась успехом только наполовину: с левой стороны что-то крепко склеило ресницы. Только раскрошив и содрав пальцами липкую корку, получилось полноценно взглянуть на окружающий мир. Освещение в самой капсуле отсутствовало, однако из шлюза через рваную дыру во внутренней двери струился тусклый поток.

Парень повернулся и по привычке попытался опереться на правую руку. Конечность прострелило вспышкой острой боли. В груди тут же активизировался холодный шарик, посылая успокаивающие волны прохлады. Не до конца веря ощущениям, Кирилл поднес руку к лицу и обнаружил уродливую бугристую культю.

Даже удушающий запах отошел на задний план. Дыхание перехватило. Нелегко смириться с таким открытием. И дело даже не в потере частицы себя — никто еще не отменял аугментацию — а в уменьшении шансов на выживание в этом проклятом месте. Возможно ли вообще быстро приспособиться работать левой рукой, когда всю жизнь провел правшой?

«Плевать, — со злостью подумал Кирилл. — Справлюсь. Гораздо важней разобраться, каким образом рана вообще зажила так быстро. Мимо проходил целитель и решил подлечить? Бред. Кто-то из пассажиров оказался целителем? Бред. Остается два варианты: либо я инициировался, как биотик, либо произошла другая неведомая хрень».