Вот и получалось, что все преимущества первого варианта таковыми только выглядели. Что касается второго — его главным минусом оставалась временная уязвимость и необходимость защищать кокон эволюции. Учитывая бесполезность Рокота, по сути, оставалось положиться на авось и надеяться, что запах крови никого не привлечет. И старательно отбрасывать мысль, что оба открытия капсулы заканчивались нападениями.

Зато существовал неплохой шанс получить действительно сильную боевую единицу. Да и сам процесс эволюции длился не так уж долго, как выращивание с нуля. Словно подтверждая его размышления, отростки отвалились от изрядной похудевшей туши и втянулись обратно в кокон.

Прикинув оставшийся объем плоти, Кирилл обратил к той части памяти, в которой хранились шаблоны: ему требовалось создать что-то максимально простое, но при этом способное засечь опасность и хотя бы на минимальном уровне ей противостоять, пока Тень проходила свою эволюцию. Последний факт обозначал довольно жесткие ограничения по времени, что автоматически отсеивало все животные организмы, но и без них воображение рисовало множество интересных вариантов.

Волновало ли Кирилла, откуда вообще в его голове появилась вся эта информация, и почему он так легко принял ее существование? Еще как! Проблема в том, что никто не торопился отвечать на его вопросы, а мир вокруг не собирался ждать, пока он разберется с внутренними сомнениями. Поэтому Котов решил считать, что все эти знания — такая же условность данного места, как и возможность расти в силе с помощью убийств.

Кирилл задумался.

Каждый шаблон требовал определенного уровня энергии. Не количества, как могло бы показаться, а скорее качества. В этом смысле Котов все еще находился в самом начале пути, так что большая часть шаблонов им попросту не воспринималась: голова раскалывалась даже при мимолетной попытке взглянуть. Зато с доступными он мог творить, что душе угодно: обрезать, изменять, дублировать, расширять. Естественно, все это сказывалось на уровне необходимой энергии. Итоговые требования складывались из совокупности всех органов и тканей.

Душа инженера требовала все пощупать, покрутить, вдумчиво изучить каждый нюанс, но время поджимало, поэтому Кирилл подавил первоначальный порыв, и вернулся к перебору вариантов.

Весьма перспективно выглядел густой куст, который распознавал цели с помощью разветвленной корневой системы и стрелял отравленными колючками, но парень немного сомневался в его эффективности. Итоговый выбор пал на гриб, чьей главной особенностью являлась по-настоящему пугающая скорость роста. Аналогом оружия выступали плодовые тела, которые стреляли облаком спор, причем энергия такого выстрела могла поспорить с некоторыми видами огнестрела.

Нужно ли говорить, что происходило с неудачником, которому не повезло вдохнуть столь агрессивный организм? Просто и изящно. В ладони закрутился уже привычный водоворот силы, формируя черное сердце. Поймав жемчужину большим и указательным пальцами, Кирилл бросил ее на иссушенные остатки зеленой гориллы. Во все стороны выстрелили черные жгутики, формируя знакомую пленку.

Вторым ограничивающим фактором химерологии служили ресурсы. Хотя основной всего и выступал питательный бульон, который создавался на основе любой органики, многие шаблоны требовали уникальные элементы. Яркий пример — энергетически насыщенная плоть. Она вообще присутствовала практически в каждом шаблоне. Встречались и различные ископаемые: железо, медь, нефть. Почему-то Кирилл не сомневался, что со временем запросы его силы начнут только увеличиваться.

Котов ощутил создание связи с первичным мицелием, который формировался внутри мешка. Коснувшись голой рукой жесткой и теплой поверхности кокона, он позволил химере появиться на свет. Белесые нити с поразительной скоростью проросли сквозь пленку и зарылись в землю, расползаясь во все стороны.

Благодаря связи, Кирилл уловил, как его создание расползается во все стороны, захватывая все большую и большую площадь. С определенной периодичность формировались сложные скопления клеток, которые испускали крохотное количество энергии в виде невесомых волн. Отражаясь от живых объектов, часть силы эхом возвращалась обратно и в каком-то смысле интерпретировалась. Эти образования тянули энергию по сформированной связи, но столь малое ее количество, что Кирилл едва его замечал. Именно возможность поддерживать подобные органы определялась количеством энергии, которую генерировало средоточие.

Вот какой-то мелкий хищник, наблюдавший, судя по положению тела, за полянкой, попал в радиус сканирования. Из земли проклюнулся гриб на тонкой белой ножке, который венчала шляпка того же цвета, похожая на полусложенный зонтик. Нижние пластинки начали надуваться. Когда давление достигло максимума, пленка на трубочке в центре шляпки не выдержала и лопнула — гриб выстрелил облаком спор.

Когда коричнево-зеленая помесь змеи и сколопендры (без ножек, но с пластинами панциря) примерно двухметровой длины забилась в агонии, содрогаясь и скручиваясь, Кирилла невольно скривил лицо: уж больно мерзко гадина выглядела, да и подобралась довольно близко. Впрочем, для любого другого человека зрелище прорастающих сквозь чешую белесых нитей выглядело бы еще более пугающим. Существо конвульсивно дернулось несколько раз и застыло, продолжая покрываться паутиной мицелия.

На протяжении следующих минут жуткое представление повторялось еще несколько раз в различных вариациях. Когда площадь распространения химеры достигла радиуса в тридцать квадратных метров, Кирилл перекрыл поток энергии, останавливая бесконтрольный рост.

Присев на верхний край аппарели, Котов пристроил руку с Рокотом на согнутом колене и с интересом принялся изучать окружающие джунгли. Больше они не казались ему такими уж пугающими. Напротив, в нем пробудился дух исследователя. Кто в детстве не мечтал стать отважным искателем приключений, бороздя отдаленные уголки Галактики? Даже его любимый сериал в десять лет назывался: «Ворон на краю Вселенной».