— Чарминг, мы где? — спросил я, как только дверь на мостик закрылась.

— Ни в жизнь я вас больше никуда не повезу. Тем более без десятка военных кораблей на прикрытии, — немного раздражённо ответил компьютер.

Он переживает, хоть и скрывает это.

— Имеешь право, я сам больше никуда бы так не полетел… Но, всё же, мы где?

— Уже близко, снижаю скорость, скоро гравитационные ловушки нас перехватят, а вы перехватите от Валентина. Оба.

Значит пронесло. Я облегчённо улыбнулся и опёрся на стену.

Вскоре горизонт ярких звёзд, туманностей и пролетающих астероидов, сменился на пустоту. В этот раз было не так страшно, но грандиозные масштабы этой проекции не позволяют отвести взгляд. Темнота, словно пасть, проглотила нас, появился уже знакомый гравитационный луч, а громадный булыжник, переливающийся яркими красками, медленно вращается в космическом вакууме. Я разбудил Элис. Мы дождались зелёного огонька рядом с выходом и спустились на посадочную платформу. Рядом величественно стоит странный серебристый корабль. На мгновенье мне показалось, что он говорит со мной на своём странном серебристом языке.

Сейчас в Кристаллиуме спят все, кто тут остался. Видимо, их немного, в воздухе витает одиночество и тоска. Единственный кто нас встречает — явно встревоженный Валентин. Его халат помят, а глаза на мокром месте. Элис хотела что-то сказать, но он ей не дал.

— Хватило ума… — разочарованно произнёс Валентин, а затем сжал нас с Элис в крепких объятиях. — Ладно хоть живы… Чарминг сообщил, что вы не ранены, но, если что, я подлатаю. Ну дураки, конечно… Ох-ох.

Всплывшие в голове воспоминания о том, как Валентин прооперировал мою руку, помогли мне вежливо отказаться.

— Завтра важный день. Javelin давит по всем фронтам. Space Veracity продержится ещё пару недель, от силы месяц. Альбштейн усовершенствовал Дедал. Так что хорошенько сегодня отдохните, — Валентин загадочно улыбнулся.

— Отдохнуть перед чем? — растеряно спросил я, пока мы шли к одному из жилых блоков.

— Перед важным днём, — ответил он. — Не пудри пока голову себе. Душ и спать.

— Неужели, — Элис вступила в разговор. — Мы всё-таки полетим на Землю?

Валентин остановился и посмотрел наверх. Над нами нависают почти потухшие кристаллы и массивный свод космической жеоды, но Валентин смотрел сквозь всё это, сквозь пространство и иллюзию чёрной дыры — он смотрел на космос, а затем задумчиво, но воодушевлённо подтвердил: «Да…» и повернул куда-то туда, оставив нас наедине.

— На какую ещё Землю?

— На ту самую, Сай.

Элис решительно зашла в многоэтажку, а я нерешительно последовал за ней. Она повернула направо, и мы зашли в лифт. Его двери сомкнулись, как и руки Элис за моей спиной. Я ответил ей крепким объятием.

— Я так испугалась тогда… — её миниатюрный подбородок аккуратно устроился на моём плече. — Ты спас меня, ещё чуть-чуть и Аеон пробил бы мои барьеры, — Элис посмотрела на меня заплаканными глазами, её тело сотрясалось от прерывистых и резких вздохов. — Сочувствую твоей потере… Даже представить сложно как тебе тяжело.

— Когда я прикоснулся к его голове, — я задумался. — Это невозможно объяснить, но мы поговорили. И поняли друг друга, — жгучий ком на уровне кадыка не дал мне закончить. — Я простил его, а он простил себя. Если как-то и можно проститься с другом — то только так.

Лифт остановился на последнем этаже. Весь невообразимо длинный коридор Элис тянула меня за руку. Наши пальцы переплетены, а ладони слегка вспотели. Меня так сильно тянет к ней. Горячая вода наконец позволила забыться. Нас захватила страсть, и никто не посмел нам мешать. После мы долго говорили.

— Правильно ли испытывать вину за то, что ты счастлив? — спросил я, поглаживая мягкие локоны её волос.

— Любой психолог тебе ответил бы: «нет». Ведь нельзя постоянно жить страданиями других, но, с другой стороны, это необходимо, чтобы оставаться человеком. Я не знаю. Спи.

//Diary |13.01.2726|

Теодор, вот опять я представляю, что мы с тобой разговариваем. В этот раз я не буду тебя называть дураком и кричать, всё-таки Элис спит, да и ты не дурак…

Помнишь, как я рассказывал тебе о ней? Я, как оказалось, тебя обманывал. В реальности она ещё красивее, ещё смешнее, ещё лучше.

Мою душу раздирают мысли о том, что ты больше никогда не улыбнёшься, что никогда не будешь счастлив. Мне кажется, что я запрещаю себе радоваться, хоть и понимаю, что это неправильно. «Мы» ведь с тобой всё поняли. Знаешь, да за последнее время столько всего произошло… Я удивлён, как вообще не сошёл с ума.

Я обязательно расскажу тебе о том, что будет дальше. До завтра. Как знать, может я ещё раз смогу попасть в «Тут»? Только в этот раз в своей голове.

Я ещё подумал… Получается, источником всех бед является Катарсис. Не захвати он землю — всё бы случилось иначе. Может даже родители были бы живы. Хотя их то убил человек. И человеческая жадность.