На следующий день работы прибавилось. Мне пришлось послать телеграмму доктору Стиллбери в Гастингс, куда он, как мудрый человек, отправился после легкой болезни. Я хотел попросить разрешения нанять ассистента, но в ответ мне сообщили, что мистер Стиллбери уже выехал в город. К величайшему облегчению, когда я заглянул в приемную, чтобы выпить чашку чая, то обнаружил, что мой работодатель уже прибыл и потирает руки над раскрытым ежедневником.

– Нет худа без добра, – весело заметил он, когда мы пожали друг другу руки, – это позволит мне оплатить расходы на отпуск, включая ваши услуги. Кстати, вы, я полагаю, не очень-то хотите уезжать?

Это было не так, поскольку я решил принять предложение Торндайка и теперь жаждал приступить к своим новым обязанностям у него. Но было бы некрасиво оставлять Стиллбери бороться в одиночку с таким наплывом больных или вынудить его искать услуги незнакомого помощника.

– Я бы хотел уйти, как только вы сможете обойтись без меня, – ответил я, – но не собираюсь оставлять вас в беде.

– Вы человек надёжный, – сказал Стиллбери, – я знал, что вы меня не бросите в трудную минуту. Давайте выпьем чаю и распределим работу. Есть на сегодня что-нибудь интересное?

В списке были один или два необычных случая, и, пока мы делили своих пациентов, я вкратце рассказал ему их истории болезни. Затем я затронул тему моего таинственного приключения в доме мистера Вайса.

– Есть еще одно дело, о котором я хочу вам рассказать, довольно неприятное.

– Мой Бог! – воскликнул Стиллбери.

Он отставил свою чашку и посмотрел на меня с болезненной тревогой.

– Мне кажется, что это несомненный случай преступного отравления, – продолжил я.

Лицо Стиллбери мгновенно прояснилось.

– О, Джервис, рад, что ничего ужасного, – сказал он с облегчением. – Я уж боялся, что дело в какой-то женщине. Знаете, всегда есть опасность, когда местный врач молод и оказывается симпатичным парнем. Что ж, рассказывайте.

Я вкратце поведал ему об истории с таинственным пациентом, опустив все упоминания о Торндайке и слегка коснувшись моих попыток установить местоположение дома, а закончил замечанием, что о фактах непременно нужно сообщить в полицию.

– Да, – неохотно признал он, – полагаю, вы правы. Все это чертовски неприятно, полицейские дела не приносят никакой пользы практике. Они отнимают уйму времени и заставляют вас болтаться без дела, давая показания. Тем не менее, вы совершенно правы. Мы не можем стоять в стороне и смотреть, как бедолагу травят. Но я не верю, что полиция сможет что-то сделать в этом деле.

– Вы действительно так думаете?

– Совершенно убежден. Они любят, чтобы все было уже ясно, прежде чем действовать. Судебное преследование стоит больших затрат, поэтому они не захотят возбуждать дело, пока не будут достаточно уверены в обвинительном приговоре. Если они потерпят неудачу, то их разделают под орех.

– Но разве полиция не сможет легко добиться обвинения, учитывая все сведения?

– Не на основании ваших показаний, Джервис. Они могут найти что-нибудь ещё, но если нет, то правосудие потерпит неудачу. У вас нет достаточно убедительных фактов, чтобы противостоять грамотному защитнику в суде. К тому же это не на­ше дело. Но я с вами полностью согласен – ответственность в этом деле нужно возложить на полицию.

– Нам не стоит медлить, – сказал я.

– Не будем тратить время впустую. Я должен заглянуть к миссис Уэкфорд, а вы должны осмотреть детей Раммела. По дороге будет полицейский участок. Почему бы нам не зайти и поговорить с инспектором или суперинтендантом?

Я был полностью согласен с доктором Стиллбери. Мы допили чай и отправились в путь, а минут через десять оказались в голом и неприветливом офисе полицейского участка.

Дежурный офицер, поднявшись с высокого табурета и аккуратно положив ручку, радушно пожал нам руки.

– Чем могу служить, джентльмены? – спросил он с приветливой улыбкой.

Стиллбери приступил к изложению деталей.

– Мой друг, доктор Джервис, который очень любезно присматривал за моей клиникой в течение двух недель, встретился с одним необычным делом, о котором хочет рассказать вам.

– Что-то по нашей части? – поинтересовался офицер.

– Это, – сказал я, – судить вам. Я думаю, что да, но вам виднее.

Затем, без дальнейших преамбул, я изложил дело, как и перед этим уже поведал Стиллбери.

Офицер слушал внимательно, время от времени делая краткие записи на листе бумаги, а когда я закончил, он уже записал основные моменты моего рассказа в блокнот с черной обложкой.

– Я записал суть вашей истории, – сказал он. – Я зачитаю вам мою запись и, если она верна, попрошу вас подписать её.

Он так и сделал. Подписав документ, я поинтересовался, как полиция будет действовать в этом деле.

– Боюсь, – ответил полицейский, – что мы не можем пока принять никаких активных мер. Вы проявили бдительность, и мы теперь будем смотреть в оба. Но я думаю, что это все, что мы можем сейчас сделать, если только не произойдет что-то еще.