Вечером он предложил ей сходить домой за вещами и вернуться, чтобы снова переночевать вместе, и Ивена с удовольствием одобрила эту идею, желая продлить счастливые минуты с уже ставшим близким человеком.

Словно чувствовала, что совсем скоро этими минутами придется пожертвовать.

Утром настроение Ивены было прекрасным, как никогда. Несмотря на то, что надо было идти на работу, ставшую уже нелюбимой, она чувствовала себя отдохнувшей и счастливой. Выездных дел не было, допросов тоже, поэтому в первой половине дня приходилось заниматься только документами и базами данных.

Все изменилось на предобеденном совещании. Файтнор созвал всех инквизиторов в кабинет для переговоров. Уже по его чрезмерно хмурому виду и резким движениям считывалось, что начальник совсем не в духе и по какой-то причине крайне зол. Ивена ничего не ожидала, спокойно слушая о результатах деятельности и статистике, о планах. Как обычно, были вплетены в повествование и радостные, по мнению Файтнора, новости о том, что кого-то из магов за последние несколько дней удалось приговорить к казни, на этот раз уже не публичной. Для него это означало, что в мире парочкой грешников станет меньше.

Ивене было до ужаса неприятно слушать о казнях. Невольно вспоминался Цеверт, и от этого все в груди болезненно сжималось. Файтнор, довольно рассказывая об этом, будто специально чаще цеплялся взглядом именно за Ивену. Это очень напрягало, однако она привыкла выдерживать любые чужие взгляды, и на лице не дрогнул ни один мускул, пусть сердце обливалось кровью.

Думая, что на этом неприятные разговоры закончатся, Ивена очень ошибалась.

— Подводя итоги, господа, хочу сказать, что вполне доволен тем, как продвигается работа. Многие из вас превосходно справляются с обязанностями. — Файтнор нахмурился, делая небольшую паузу, после чего ледяным тоном продолжил: — Однако вновь есть те, а точнее тот, кто, хоть с виду и справляется с ними, предает инквизицию вне рабочее время. И это ужасно огорчает и разочаровывает.

У Ивены внутри все похолодело. Тревожный стук сердца забарабанил в ушах, предчувствуя приближающуюся беду.

— Есть такие сотрудники, которыми я особенно горжусь, — продолжал Файтнор, — и ставлю на них самые большие надежды. Вижу их мощный стержень, упорство, целеустремленность. Таким сотрудникам всегда хочется доверять. И я делаю это, искренне надеясь, что не ошибся. Однако даже им удается это драгоценное доверие разрушить.

Он посмотрел на Ивену глубоким осуждающим взглядом и на несколько секунд замолчал.

— Госпожа Ноттен, я говорю о вас, — наконец выдал Файтнор, словно подписывая приговор. — Уж от кого, но от вас я не ожидал предательства.

Последнее слово он произнес с особой болью и обидой в голосе. Все инквизиторы резко повернули головы, устремляя удивленные взоры на названного коллегу. Ивена ощутила это так, будто на нее направили сразу несколько заряженных пистолетов. Стойко удерживая внешнее спокойствие, она подняла глаза на начальника.

— И о каком предательстве вы говорите? — невозмутимо спросила Ивена, делая вид, что не понимает, о чем речь.

— А что, госпожа Ноттен, вы совершили сразу несколько предательств и не знаете, на каком именно были пойманы?

Брови начальника сошлись на переносице, делая выражение лица еще злее и суровее.

— Нет, господин Файтнор. Я не совершала предательств, потому и интересуюсь, что именно вы посчитали за него.

— Не совершали? — нарочито удивленно воскликнул начальник. — А что, по-вашему, вы делали в эти выходные?

Стук сердца усилился, и от волнения пространство перед глазами расплывалось. Ивена по-прежнему держала лицо, но дышать было труднее. В помещении стало резко не хватать воздуха.

— В эти выходные я была у друга на празднике, — коротко пояснила она. — Не думаю, что это похоже на предательство.

Сказала, а сама тут же вспомнила о том, что виновник торжества на самом деле маг. Вот только дело явно не в нем, раз об этом знает лишь Кастор, а сообщил он эту новость уже у себя дома.

Дело в общении с Кастором.

В голове сразу возникли сотни мыслей и теорий о том, кто и что мог увидеть. Пусть Ивена и повела себя легкомысленно, танцуя и обнимаясь в клубе перед другими людьми с магом, но она предусмотрительно перед этим оглядела всех присутствующих, предполагая, что ее могут сдать так же, как и бывшего коллегу. Ивена знала не всех гостей, но точно была уверена, что никто не работает с ней в службе инквизиции. Уж тут, даже если она не была знакома с кем-то лично, лица коллег помнила прекрасно.

— Присутствие на празднике, конечно, не похоже, — согласился Файтнор, протяжно выдавая каждое слово. — А вот тот факт, что после него вы уехали с магом, навеселе садясь к нему в машину, очень даже похож.

По всему выходило, что Ивену кто-то заметил на парковке. Но, насколько она помнила, вокруг тоже никого не было. Вероятно, кто-то увидел их из другой машины или какого-то окна. Но кто?

— И не смейте придумывать глупые оправдания, Ноттен, — с суровостью в голове произнес начальник. — Мне доложили, что это был не просто маг, а именно ваш подопечный, которого вы так ловко поймали своими же руками. Поэтому вы явно знали, что этот мужчина маг.