«Понял тебя. Дерьмо, конечно. А кто именно тебя сдал?».

Ивене и самой хотелось бы узнать, но спрашивать Файтнора не было смысла. Он не станет выдавать конкретного человека.

«Не знаю, кто угодно мог. И я пока что не понимаю, как это выяснить».

«Тогда будь осторожна со всеми и никому не доверяй».

Как бы ни было Ивене грустно и досадно, но требовалось сообщить еще об одной важной вещи.

«Кастор, это все означает, что нам с тобой не следует видеться, пока я окончательно не уйду отсюда. Но я не знаю, сколько это будет длиться. Мне так жаль».

«Не беспокойся, подождем. Самое главное, чтобы ты не пострадала. Потерпим, и все станет нормально».

Хоть слова Кастора поддерживали, но к глазам Ивены нежданно подступили слезы. Еще несколько часов назад она была так счастлива, находясь с любимым мужчиной рядом, а теперь не знает, когда вновь увидит его. Казалось, будто то, что она только успела приобрести, беспощадно начали отнимать. Ивена предполагала, что рано или поздно это случится, но все равно хотелось взвыть от несправедливости.

Она стойко продержалась весь рабочий день. К счастью, выездных задач не было. То ли не поступали заявки, то ли начальник распорядился. В любом случае, Ивена была только рада этому.

Возвращаясь домой, она с грустью поглядывала на дом Кастора. Так хотелось зайти к нему, но нельзя. Даже смотреть было страшно. Вдруг кто-то заметит ее взгляд и мгновенно все поймет? Зато дома первым делом Ивена села за составление резюме. Не хотелось ни есть, ни пить, ни чем-либо еще заниматься. В голове стоял лишь вопрос работы. Когда резюме было готово, Ивена отправилась на сайты с вакансиями в надежде увидеть что-нибудь подходящее. Выбор был не велик, что огорчало.

Ей до сих пор не верилось, что за столь короткий срок перевернулась целая жизнь. Но отступать от этого она не собиралась. Каким тяжелым бы ни казался дальнейший путь, Ивена знала, что все делает правильно.

Раздался телефонный звонок, заставляя ее вздрогнуть от неожиданности. Ивена с опаской посмотрела на экран, но, к счастью, звонила мама. Ответив, они начали разговаривать о насущных делах. Ивена слушала какие-то рассказы матери, но не сильно вникала в их смысл. Голова была забита другим. Словно чувствуя настроение дочери, Мона поинтересовалась:

— Родная, у тебя как дела? Все нормально?

И вдруг захотелось вылить всю правду. Ивена боялась шокировать чем-то маму, зная, что у нее проблемы с сердцем, но пока что она чувствовала себя хорошо, поэтому Ивена рискнула.

— Мам, я собираюсь уволиться.

— Почему? — непонимающе воскликнула Мона. — Что-то произошло? Что-то случилось?

— Да, случилось. И уже давно. — Ивена тяжело вздохнула, после чего быстро выдала целую тираду: — Мам, я устала это все терпеть. То, что творит инквизиция, это ненормально. Пожалуйста, не тверди мне про постулаты, я и сама их прекрасно помню. Но то, что происходит вокруг, это бесчеловечно. Ведь нам нужно быть гуманными, но как можно говорить о гуманности, если часть населения незаслуженно наказывают и ведут к смерти? Я тебе уже рассказывала, как недавно приговорила человека к публичной казни, но на самом деле он не совершал плохих вещей. Однако пришлось вести его на расстрел, а его жена и дети стояли там. Они остались одни, понимаешь? Мне до сих пор это не дает покоя. Когда же люди поймут, что так не должно быть? Даже с самыми страшными преступниками так не поступают. Убийц, что не являются магами, просто садят в тюрьму, а потом выпускают на свободу. А мага, который кому-то помогал или защищал, убивают. Что за несправедливость творится? Это же ужасно, мама!

Спрятанные эмоции, что так сильно пыталась подавить Ивена, дали знать о себе. Тон голоса становился истеричным, а из глаз вновь брызнули слезы. От Моны это не укрылось.

— Доченька, успокойся, — твердила она, хотя явно сама заволновалась. — Конечно, на тебе плохо сказалась та казнь, ты все-таки была к этому причастна. Я понимаю, как это тяжело. Но у вас же можно с кем-то поговорить, обсудить страхи, и все наладится…

— Нет, ничего не наладится! — перебила Ивена. — Файтнор толкает лживые истины, убеждает нас в том, что не является действительностью. А сегодня на меня вообще наехали за то, что я села к магу в машину. Даже ступить уже нельзя спокойно, везде могут быть чьи-то чужие глаза или уши! Ну поехала я с ним, и что?

— А ты правда с ним поехала? Но зачем?

И Ивена решилась.

— Да, правда, — она пыталась говорить спокойнее, волнуясь о реакции матери. — И это не просто какой-то случайный маг. Это мужчина, с которым мы вместе. И в первую очередь он не маг, а хороший человек.

— Господи, Ивена, — голос Моны задрожал, — зачем ты с ним связалась? Все те разговоры о помощи магов… Это он тебя надоумил?

— Да, он. Но не просто надоумил, а показал, как все есть на самом деле. Ты можешь отрицать, но я очень тебя прошу, выслушай меня сейчас и поверь. Магия — не всегда зло. И этот мужчина — его зовут Кастор — совершил то, что доказало мне это. Он спас человека. Магией! Точнее, даже двум людям помог. Одного защитил, другого спас. Я бы очень хотела тебе сказать все подробности, но боюсь, что ты все равно осудишь. Однако просто знай, что если бы ни Кастор, то мы… — Ивена осеклась и еле произнесла: — То мы бы с тобой сейчас не могли разговаривать. И вообще никогда больше бы не смогли.

В трубке повисло молчание, лишь доносилось тяжелое дыхание.

— Мам? — растерянно позвала Ивена.

— Что значит — никогда бы не смогли? — еле слышно спросила Мона.

— То и значит.

— Тебе что-то угрожало?

— Нет, не мне.

Снова тишина. Но, видимо, Мону озарила догадка.

— Боже, Ивена… Неужели… Скажи, это он тебя подвозил, когда ты ехала тогда ко мне?

Ивена поняла, что больше нет смысла отрицать. К тому же она захотела, чтобы мама узнала.

— Да, это он. Кастор — электромаг. Когда мы приехали, ты умирала. Твой ритм сердца нарушился, и требовался дефибриллятор. Но скорая помощь не приехала вовремя, поэтому тебя спас Кастор, пустив электрический разряд по твоему телу. Мама, если бы не он, ты бы могла умереть.