— Кроме любви, — отметила я.

Сама не знаю, зачем это выпалила. Я ведь всю свою жизнь об этом не думала, всегда считала, что любовь — это что-то необязательное, без чего вполне себе можно обойтись.

— Что? Любви? — Император громко рассмеялся и сложил руки за спиной. — Чего стоит твоя любовь против безграничной власти и жизни в достатке? Она не даст тебе всего того, что предлагаю я. Ты ещё очень юна, мечтательна, наивна. Поверь мне, от любви толку нет. Она кратковременна, но туманит разум на долгие годы: сначала ты счастлив, потом разбит. Лишние эмоции мешают жить, забирают удовольствие, даруя призрачные надежды и жестоко их отнимая, — голос Калантиэля снизился, стал грубее, пропала игривость.

Кажется, я нащупала болезненную точку. А что, если надавить?

— А как же нежный трепет от прикосновений, сладость объятий, искренность, открытость, доверие? Как же твой безопасный островок в этой жизни, где можно отдохнуть от всех интриг, предательств, заговоров и прочих трудностей, коих предостаточно в жизни императоров? — вспоминала слова Сальвии, которые она говорила мне каждый раз, когда я отнекивалась от её затей с мальчиками. — Да и власть не сказать, что вечная. Никто не знает, когда можешь лишиться всего. Зато рядом будет любимый и любящий человек, на которого можно опереться даже в самые тёмные времена.

— Брось, птичка! Все эти телячьи нежности — кратковременное сомнительное удовольствие, которое делает тебя крайне уязвимым. Я предпочитаю уверенность и стабильность, и тебе советую, — мужчина вернул в свою речь спокойствие, но я заметила, как его плечи напряглись ещё сильнее.

— Я тоже предпочитаю уверенность и стабильность, а не статус любовницы. Тем более одной из десятков… или сотен… или сколько их у Вас там. И всё же, нуждаюсь в надёжном плече рядом, с которым и в огонь, и в воду не страшно. Нуждаюсь в человеке, перед которым не будет страшно стать уязвимой.

Он молчал. И я молчала. Решила, что дальше говорить на эту тему будет уже слишком. Чересчур личные темы для первого знакомства, от которого у меня холодный пот по спине ручьями. Калантиэль же ещё пару минут простоял, философски разглядывая пейзаж за окном, а затем резко развернулся и строго посмотрел.

— Полно. Тебе пора. Советую очень хорошо подумать о моём предложении и передумать. Ты ведь никуда не денешься, подарочек, — один уголок рта пополз вверх, создавая хищное выражение лица. — Стража! Проводите девушку в покои!

В кабинет вошли всё те же амбалы. Но теперь они переменили грубость на учтивость. Дорога до новой комнаты была долгая, чуть ли не через весь дворец, по многочисленным лестницам, коридорам и холлам. Но рассматривать красоты уже не хотелось. «Ты ведь никуда не денешься…» — эхом разносилось в моей голове, не утихая ни на миг, затмевая все мысли. Я попала! Осознание, что я не вернусь домой, никак не хотело доходить до сердца, но головой я понимала, что отсюда мне уже не выбраться. По крайней мере, живой.

Хельвдан

Вэн ворвался в кабинет, словно бежал от погони. Таким испуганным я его ещё не видел. Несмотря на молодость и неопытность, он был довольно спокойным и смелым человеком. А тут влетел весь на взводе.

— Господин! Беда! — чуть ли не кричал тот.

— Тише, Вэн. Отдышись сначала, — я протянул ему стакан воды, который он осушил залпом.

— Мирану увели к Повелителю, прямо из кухни, только что.

— Что?! — из лёгких будто весь воздух выбили.

— Я пытался их остановить, но что им моё слово. Даже Ваш приказ им не стал помехой. Я сразу к Вам побежал.

— Спасибо, Вэн. Ты молодец. Ты всё правильно сделал, — я встал и похлопал парня по плечу.

— Рад стараться для Вас! — он вытянулся и ударил кулаком в грудь. — Но что нам теперь делать?

— Пока ничего. Нужно подумать. Хотя… — я задумался на минуту. — Ты можешь узнать, куда её определят после визита к Калантиэлю. Доложи, когда получится выяснить. Только не шуми и не показывайся — это всё между нами.

— Так точно! Считайте, уже приступил! — он коротко кивнул и мигом выскочил за дверь.

Мда. Не думал я, что он так быстро вычислит. И кто же мог сдать? Калантиэля мало кто в замке любит. Разве что кто-то захотел получить его расположение и подняться. Но Париса сказала, что своим можно верить. А я верю ей. Узнаю кто — лично придушу сволочь!

Прямо сейчас суетиться не было ни малейшего смысла, поэтому я сел разбираться дальше с бумагами. Вэн всё разузнает, тогда уже будет яснее, что предпринимать.