Света на улице с лихвой хватает досмотреть картину до финала.

На парковке два черных джипа стоят прямо на проезжей части. Ее тащат чуть не волоком. Изящные босые ступни оставляют длинные полосы на снегу. Сердце северной красавицы застывает вместе с ночным Шанхаем. Оно охвачено метелью, чтобы никогда не растаять для меня. Алое платье мерцает и переливается на свету фонарей. Я переживаю, что у Алекс замёрзнут ножки и она может простыть. Непроизвольно сжимая руку в кулак. Злость от бессилия. Она всё ещё сопротивляется, кричит. Ветер и снег бьёт в лицо людей ее отца, они уже нетерпеливо открывают двери машин.

Ещё мгновение, и, кажется, скандалистка оседает в их руках, как оседают снежинки. Две машины трогаются друг за другом, сливаясь с темнотой. До меня как издалека доходят разговоры стоящих рядом людей. Таких далёких и чужих.

— Снег!

— Снег идёт. В прошлом году вообще не было снега.

— Смотри, как красиво.

— Да.

— Пойдем выйдем!

Кажется, все смущены, никто не говорит об этом вслух.

Я ничего не хочу и ничего не чувствую, вижу свое отражение в темном стекле. Это в зале загорается свет. Смотреть самому себе в глаза противно. Чень по-прежнему рядом с дурацким платком. Хорошо хоть молчит. По моей щеке течет настоящая слеза, я чувствую ее жар, и это смущает. Облизываю губы. Сладость жемчужного вина и соль. Этот привкус въедается в память, не отпускает меня потом ещё очень долго.

Я вздрагиваю, будто что-то резко вспомнил и опять забыл, иду и поднимаю туфельку. Долго смотрю на нее. Мне бы надо извиниться перед собравшимися, но я один в пустом зале.

Неделю спустя

Алекс

Мы сидели в весьма популярном заведении многоуважаемой столицы, недалеко от моего института.

— Катрин, ты понимаешь, насколько это все нелепо. На сколько я была глупа. Я же никогда не была дурой! Ты прекрасно это знаешь. Но почему прокололась на таком бесхитростном обмане?

Моя боевая подруга недавно вернулась из Европы, сидела буквально с открытым ртом. Я даже сопереживала, что она перетрудилась в каком-то моменте со своим пианистом. Так что, по сути, вела беседу сама с собой.

— Я, Александра Петровских, так позволила себя провести?! Это уму непостижимо. Унизить! Я бы наняла киллера, если бы это позволило стереть этот позор с моего лица. Но даже его смерть не сотрёт это пятно!

Я схватила салфетки, протирая глаза, из которых вот-вот должны были родиться слезы, но все зря. Не родились.

— Я бы убила его своими руками, но отец запретил выезжать. Посмотри мое лицо, как теперь оно выглядит? Ты понимаешь, я в зеркало смотреть не могу.

Рот подруги становился все шире, и вот наконец она вынесла вердикт.

— На мой взгляд, лицо у тебя такое красивое, как и было, а вот к мозгоправу бы надо обязательно обратиться. Неминуемые последствия твоих приключений сделают из тебя в скором времени городскую сумасшедшую.

— Да я и есть сумасшедшая. Чего хотел мой отец, видеть меня такой? Немного не в себе.

— Не думаю. Я думаю, он ложно преувеличил твои грехи, — уловила мой карающий взгляд, — Его действия уже через чур, согласна. Но вдруг он не специально?

— Теперь не могу думать, одни эмоции переполняют меня, так что я скоро взорвусь. Отцу я уже все высказала! Клятвенно обещал больше не лезть в мою жизнь, но что-то я сомневаюсь.

— Ты бы, может, чаю выпила с ромашкой?

— Да я вчера скрипку так пилила, что струна порвалась. Думала, без глаза останусь. Смотри.

— И правда, — она осматривала красный след у окончания брови, — Ты будь поосторожнее. Хотя с одним глазом будешь выглядеть куда более устрашающе. Пират Восточно-Китайского моря. Когда Фэн выйдет порыбачить. Сможешь захватить его судёнышко и потопить его. Громко хохоча и отхлебывая ром.

Мне было не до юмора.

— Да какое уж там осторожнее. Я хочу взять этими руками что-нибудь крепкое и затянуть у него на шее. Но в то же время я этого совсем не хочу. Вот как это понимать?!

— Ты влюбилась по-настоящему. — Она вздохнула.

— Я прорабатывала этот вариант, но как можно желать смерти любимому человеку?

— Ещё как можно, я уже после года брака начала это делать. А ты, я смотрю, ещё и выйти не успела и уже. Честно очень удивлена, что твоя непоколебимая ни одним ураганом крыша съехала от какого-то китайца. Даже я со своим пианистом тебя не обошла. Это так смешно. — Она задалась в лёгкой истерике.

— Я и сама думала, я редчайший монолит, а оказалось, дичайший дуралит.

— Ну не скажи, кто бы такое мог предугадать? Если есть глупейшее развитие сюжета, так это точно оно и произошло. Хотя я смотрела китайские дорамы. Тебе бы глянуть. Ну там такое бывает. Если затянет, меня не вини!

Я грустно откинулась на спинку кресла, лицезрев потолок.

— Да смотрела я… Ты видела его вообще?

— Ну тут не спорю, Фэн очень хорош. Хоть и не в моем вкусе. Люблю более брутальных.

— Я тоже так думала, но он такой милый щеночек.