Я сглотнул.

— Но знаешь, она бросила эти свои дикие тусовки. Только… наверное, я всё-таки переборщил. Не знал, что она так влюбится в тебя. Старый дурак.

У меня в груди всё заледенело, что я тут мог сказать. Признаться её отцу, что тоже люблю её? Как бы он на это отреагировал, даже и представить сложно. Подробности наших отношений и тем более проведённую с ней ночь я честно скрыл. Это было только между мной и Алекс, не касалось никого больше. Я сам был виноват не меньше его во всём содеянном. На выдохе выдал:

— Я готов взяться за этот контракт. У меня только одна просьба.

Петровский поднял брови и перебил.

— Я организую быструю доставку лично. Могу повысить процент за срочность.

— Не надо.

— Хм… Говори!

— Прошу дать мне возможность ещё раз увидеться с вашей дочерью. Хотел бы извиниться.

Он только засмеялся, этот удивительный и немного сумасшедший человек, её отец.

— Я думаю, не стоит, она не из тех, кто принимает извинения. Боюсь, можешь попасть под горячую руку. Да что там, самолично отправишься на прииски лет на десять.

— Я очень прошу позвонить мне.

— Хорошо, но без обид. Я тебя защищать не буду. Здоровье мне самому ещё дорого.

Я готов был задохнуться от предвкушения, получив его согласие.

Понимая, что в свете санкций и сжатых сроков я нужен ему гораздо больше. Чем он мне как партнёр.

Мы ещё немного поболтали на отстранённые темы. Я вышел в коридор, где, к своему удивлению, не увидел Ченя.

В поездках я никогда не брал охрану, Петровский предусмотрительно выделял несколько человек. Сам я не чувствовал надобности, но он настаивал, что так надо. И я подумал. Чень ждёт меня с этими ребятами внизу.

Прошёл буквально несколько метров в сторону лифта, как меня перехватил один из охранников, вежливо сообщив.

— Ваш помощник уже ждёт в машине, прошу вас, идите за мной. — Тут подошёл и второй, замыкая конвоем шествие. Я сразу не понял, что это были совсем другие ребята, просто одетые также. Ну вот такой простой фокус, рассчитанный на то, что я не особо различаю русских, как недавно заметил Петровский.

Мы спустились на подземную парковку в совершенно другом месте. Когда я осознал неладное, было поздно. Щёлкнул предохранитель, и что-то металлическое упёрлось мне в спину. Одно неверное движение, и пуля пройдёт под лопаткой прямо в сердце.

— Не привлекай внимание. Не будешь геройствовать, всё пройдёт спокойно. Садись в машину.

Я не стал делать необдуманных движений и спокойно сел с ним на заднем сиденье, довольно неприметный, не новый внедорожник. Даже если меня сейчас начнут искать, это будет не быстро. Один сел за руль, а тот, что держал меня на прицеле, сел рядом, хорошо, что убрал ствол.

— Куда мы едем? — Спросил я без особой веры в то, что мне сейчас всё расскажут.

— Не болтай! Вопросы тут задаём мы. Руки дай.

К коже прикоснулась сталь, послышался щелчок схлопнувшегося механизма наручников.

Ну приехали… Не успел я подумать, как мне туго завязали платок на лицо, закрывая обзор.

Фэн

***

Я бы и так не запомнил дороги, но как есть. Видимо, Петровский не зря настаивал на охране. Были у него не только доброжелатели, но зачем им я? Хотят получить контракт, убрав конкурента. Перебрал сто и один вариант. Джип немного занесло на повороте, и он лихо затормозил. По моим расчетам, мы едва покинули город.

— Что вы собираетесь делать? — Как-то не решался я спросить, убьют ли они меня сейчас или немного погодя.

— Давай, выходи. Повязку не трогай.

Они выволокли меня из машины и повели куда-то. Хлопнула дверь, потом ещё одна. Ступени вниз даются вслепую с трудом. Расстегнули наручники. Потом, к моему немалому удивлению, сняли с меня пиджак, рубашку, галстук, понятно, ботинки и даже носки. Я подумал, что при желании можно и на штанах вздернуться, хоть это и не входило в мои планы. Меня тут же опять пристегнули.

— Ты тут не ори, понял? Подожди, будет разговор, потом посмотрим.

Послышались удаляющиеся шаги, а я стянул повязку, благо цепь позволяла.

Темнота кромешная. Металлическая цепь уходила вверх, но давала сделать пару шагов туда-сюда в пустом пространстве. Дёрнул. Крепкая. Я остался один в темноте со своими страхами и мыслями.

О чем думают люди в такой момент? О близких. И я, как положено, вспомнил об отце с матушкой, обещая им впредь ходить в сопровождении охраны. Потом мысли мои плавно перетекли на человека мне очень дорогого и теперь столь же далёкого. Я подумал о ее светлых волосах немного, надолго задержался на воспоминании ее запаха, вот только всё не то. Никак уже не мог вспомнить его детально.