— Я не мог ничего сделать, мне угрожали полным крахом компаний! Вскочил он и тут же плюхнулся обратно в кресло, изображая недомогание. — Отец твой влез в огромные долги! Я не мог позволить потерять всё. Брызгал слюной.

— Тебе же жить осталось не так уж и много, неужели бы не хватило на твой век? — спросил я с болью, но что ему до моей боли. Единственное, что причинит ему настоящую боль, это мои следующие слова.

— Я уже вступил в наследство акций, оставленных отцом. Больше ты не являешься держателем основного портфеля. Вот документы на передачу твоего портфеля любимому внуку.

Я кинул на стол ничего не значащие для меня бумажки. Но такие ценные для этого человека. Он весь трясся.

— Не подпишешь, я передам документы в суд, проведешь остаток жизни в тюрьме.

Он дрожащей рукой все же четко поставил свою подпись.

— Ты больше не являешься председателем, как я и не признаю тебя своим родственником.

Его глаза стали безумными, и он начал задыхаться, перебирая документы. Я просто смотрел.

— Ты… ты!

— Я, честно говоря, до последнего не верил в то, что ты замешан в смерти собственного сына. Не хотел верить. Потом, признаюсь, желал твоей смерти!

— Так давай же! Захрипел старик. — По его глупости мы могли все потерять. Ты-ы-ы мог бы все потерять!

— Подашь протест, сядешь за соучастие.

Он не желал меня слушать! Туго забивая пространство жадными оправданиями. А я с каждой минутой убеждался, что жил с ложным представлением о нем. Идя на этот разговор, не представлял себе итогов, признаться, верил в чудо, несмотря на все доказательства.

— Не беспокойся, я оплачу тебе всё, ради чего ты так поступил. Живи и думай об этом почаще. Но в компании больше не появляйся. И десяти шагов не сделаешь, тебя тут же выкинут, не позорься, пожалуйста. Своего соучастника предупреди. Если он не передаст мне пакет акций в ближайшие двое суток, я подам на него в суд за махинации, и сядет твой друг на пожизненное. Ты знаешь, о ком я.

Теперь, когда всё решилось, мне стало особенно тоскливо и противно от этой грязи, в которой я так сильно увяз. Пусть и не по собственному желанию.

Я был уверен, что Лю Кан отступит, слишком много было на него компромата.

Фэн

***

— Я очень рад вас видеть. Вы изменились, возмужали, так сказать.

— Ах-ха, я все думал, вы не различаете изменений в азиатских лицах, — улыбнулся я.

— Как, наверное, и вы в европейских, — Петровский засмеялся от души.

— Я внимателен, только когда дело касается моих деловых партнёров, — признался честно. Садись, давай без официоза.

— Чень, подожди нас, мы с Виталием хотим переговорить наедине. — Попросил я его тихо.

— Он знает русский? — поднял брови Виталий Анатольевич.

— Ну не всё, но Алекс многому его научила. — Произнес я, ожидая, что Петровский мне что-нибудь о ней скажет. Но он лишь улыбнулся загадочно и сменил тему.

— Мне нужен надёжный партнёр на государственные контракты. Суммы не маленькие, обеспечение стабильное и щедрое. Есть нюансы по специфике, но ты о них уже слышал.

— Да, я смотрел ваш запрос. Мы можем обеспечить несколько заказов сразу, есть наработки. А вот эти, из списка помеченные красным, придется ждать около полугода.

— В чём загвоздка?

— Не всё сырьё есть в наличии. Производственные возможности найду, но вот большинство металлов, входящих в технологическую карту, довольно сложно найти.

— Давай так, мы предоставим сырьё. Вы — производственные возможности, но как можно скорее. Мне нужна эта партия уже через три месяца.

Я потёр переносицу, думая, успеем ли.

— С такими сжатыми сроками мне больше никого не найти, кто бы взялся. — Он встал, подходя к окну. Из здания Москва-Сити была видна река, туго стянутая льдом. Я тоже подошёл, любуясь видом.

— Думаю, это будет довольно сложно. Логистика у вас слишком долгая.

— Ты знаешь, мне тогда очень помог. А ведь уже больше полутора лет прошло. Знаешь, Алекс действительно исправилась в какой-то степени. Даже закончила учёбу с отличием. — Внезапно сказал он. Я ждал продолжения, не в силах перебивать, замер. Мысли мои тут же потеряли нить переговоров. Вот это было довольно нечестно с его стороны.

— Она сейчас не тут, — наверное, моё лицо было слишком уж откровенным, — ещё в сентябре попросила купить ей прииск в Амурской области, где-то у истоков реки Зеи, и вот… — Он развёл руками, — так занялась делом, что и не приезжает меня навестить. Торчит там месяцами.

Не сказать, что бы я сильно был удивлён. Я удивлён по максимуму! Где Алекс и где прииск.

— Зачем ей прииск? Она хочет много золота?

— Недавно я рискнул её спросить. Ответила мне, что хочет кого-то купить. Отдав за него золота по его весу. Такие шутки вполне в её стиле. Не хочет со мной говорить.