— Чего-чего? Купить цветы, сводить жену… ну не знаю, в театр. Только не на «Аиду», блин горелый, — парни дружно передёрнулись. — И комплиментов побольше. Просто — восхищайся женой. Благо есть чем, Дашка у тебя красавица! Кстати, — я приподнялся и заглянул Серго в лицо, — я тут твоей жене комплименты делаю, чего не ревнуешь? А?

— Э-э, а и не знаю… Не ревнуется чего-то.

— Короче, хватит хренью маяться и дуй к жене. Только на вот, зажуй от перегара пастилку, ну невозможно же! Пять минут с тобой в одной комнате побыл — впору самому закусывать!

Багратион ушёл, а мы трое задержались.

— Как хотите, братцы, — сказал Иван, — а Серго с Дарьей помочь надо. Я-то, дурак наивный, полагал, что раз они через столько препон вдвоём прошли — то и будут душа в душу жить, тишь да гладь да Божья благодать — а оно вон куда разворачивается. И у меня одного голова уже не варит. Думайте, братцы. Помогайте.

И… не могу сказать, что сразу, но нашлось ведь решение!

РЕШЕНИЕ

Утро в охотничьем домике.

Все-таки нельзя столько пить. Самая первая утренняя мысль, она же самая здравая, она же самая невыполнимая.

Нет, не так. Историю надо рассказывать с начала, а не с середины.

Всё началось с того, что утром следующей субботы после разборки с Серго к нам пришёл загадочный Витгенштейн.

Сидели себе спокойно в нашей домашней столовой, пили кофе и ели Мартину стряпню. И Великий князь тоже. Вообще, Иван повадился в выходные завтракать с нашим семейством, утверждая, что в столовой не так вкусно. Хотя, думается, что это дутые отговорки, и виновата лень-матушка. До столовки в три раза дальше тащиться надо, а тут триста метров прошёл — и на тебе: и кофе, и выпечка с пылу с жару! Да ещё и Маша обнаружила склонность в выходные поспать подольше, а с беременностью это стало проявляться прямо сильно. Иван же подскакивал ни свет ни заря как жаворонок — куда себя девать? А рядышком, так удачно — мы.

И вот сидим мы, неспешно потягивая кофеёк, обсуждаем новости, политику и прочие особо важные по утрам вещи. А тут Петя. И, главное, с особо хитрой мордой лица. У него так бывает, когда новость прям распирает его, не давая нормально мыслить.

Только он сел — Ваня:

— Колись, болезный! Вот прям сразу выкладывай!

— Ты чего, Сокол? Чего обвиняешь-то? Я еще и не… — видок у Витгенштейна был прям ошарашенный.

— Петя, мы с тобой сколько знакомы?

— Ну-у, лет двадцать. Ты это к чему?

— А к тому, — Витгенштейн грустно проводил последний пирожок, который коварно выхватил Иван, — что когда у тебя вот эдакая подпрыгивающая походочка и улыбка «щас лицо треснет», значит, Петя чего-то удумал. И не просто удумал, а прям в процессе осуществления. Так что колись! Не порти утро!

— Ну вот! Не дали сюрприз устроить!

Судя по всему, Витгенштейн изо всех сил хотел обидеться, но НОВОСТЬ давила его. Немного помявшись, он залез в карман кителя и высыпал на стол горсть винтовочных патронов.

— Это — они!

— Петя, — Сокол сыто откинулся на спинку стула, — ты сегодня загадочный, как гимназист, идущий к проститутке. Они — это что?

— Это правильные патроны! — Пётр недоумённо осмотрел нас. — Вы что, не понимаете?

— Не понимаем, — согласился я, — но ты же сейчас нам всё популярно и доходчиво разъяснишь? Для тех, кто в шагоходе?

— Это правильные патроны со свадьбы Серго!

— Ух ты! — теперь мне стало интересно. — Дай посмотрю.

— Да смотри сколько влезет. Тут же не в патронах дело! Я на днях с ведущим специалистом по психологии оборотней часа два говорил. Аж из Мцхеты! — принялся увлеченно размахивать кружкой Витгенштейн.

— Господи, откуда? — изумился Сокол.

— Мцхета. Город такой на Кавказе. Дре-евний… — протянул Пётр.

— И зачем ты с этим специалистом…

— Как зачем? — Перебил меня Петр. — Вы слушайте сюда! У оборотней свадьба — это что?

Мы переглянулись. Чего-то мне эти рассусоливания надоели.

— И что? Ты давай без этих твоих… дальних заходов. Если есть что сказать — так говори, а не в угадайку заставляй играть!

— Свадьба оборотней — это глубоко сакральное дело. И само венчание тут вообще не самое главное. Первоначально же никакого венчания не было, украл зверь самку — женился, не украл — в пролёте!

— И что ты хочешь этим сказать? — мне уже стало любопытно.

— Зверь в Багратионе недоволен, что не смог украсть невесту. Она, получается, как бы не его по праву. Отсюда и ревность, и неуверенность в себе. Я же говорю — сакральность. Там такие психологические дебри, мне рассказали. Уживаемость в одном теле зверя и человека… Тем более, что ритуалу охоты несколько тысячелетий, а может и больше. Короче, — Петя просиял, увидев новое внесённое Мартой блюдо, и поскорее цапнул пирожок, — надо Серго организовать охоту!