Но это всё лирика. А реальность в том, что техника холода не любит. Минус сорок зимой — норма жизни. А чуть дальше на север — так и до минус шестидесяти доходит! А это что значит? Это значит, жидкости-масла потребны не обычные, а специальные. И вообще всё нежное и к морозам не приспособленное — замени-ка на то, что может спокойно холод переносить. А то в самый ответственный момент чего переклинит… У нас некоторые казачкисовсем амортизаторы на шагоходах поснимали — масло перемерзает. И ведь умудряются пилотировать! Хотя несётся по тундре такой шагоход как пьяница — шатается, подпрыгивает… Зато не дубеет.

А вот что задубело с рекордными скоростями — так это наши физиомордии. От постоянных злых ветров шкура на лицах жёсткая делалась, чисто наждак. Но это больше отвлечённая материя. Чё там переживать? Приедем домой, пару раз в баню сходим — поди, отмякнем, чтоб любимым жёнам целовать приятней было. Нормально дослужить бы только.

У нас, благодаря собственному «Дельфину», слава Богу, в правильных расходниках недостатка не было. Правда, распорядок — день на боевом и потом полдня технику обихаживаешь — конечно, утомлял.

В общих чертах скажу про наши с Хагеном боевые выходы — это ж смех один. Самый быстрый шагоход в тундре! И самый слабо вооруженный! Вот и носились по приказу атамана, как укушенные. Токмо в разведке. А уж на устранение мобильных баз, что мы разведали, начальство другие шагоходы отправляло. Оно, к слову, денежек капало даже за такие «выбеги» оченно прилично. И, опять же, шкура целая.

О! Я же про новости-то не рассказал.

Прав тогда фон Ярроу оказался. Набежали на наш великий ледовый мост крысы да тараканы всякие. И, главное — никого официально! Официально, это ж объявление войны? Да? Ан нет. Понагнали наемников всяких, сброда. Технику да денежек подсыпали. Те и рады покусать российского медведя за пятки. Атаман, когда нам задачи ставит, периодически на доске таблицу интересов чертит — кто там, да для чего… Вроде как политическая информация. А по мне так: явились незваными — умрёте неопознанными!

Система организации мобильных баз, что нам всем кровь портила, постепенно вырисовывалась во всей своей полноте. Сперва прилетит дирижабль огромный, грузовой. Тихонечко, прям в тыл к нам. Сбросит пару модулей в тундру. Потом пару-тройку шагоходов, ящики с оборудованием да персонал. Те маскировочную сетку натянут — с неба их и не видать почти. И начинают пакостить. Да если вовремя не выкорчевать, тот дирижабль может ещё пару раз прилететь. Там уж городок защищённый получается. И тебе и зенитки, и пушки стационарные. И взять его с наскока не всегда уж получается.

Иногда мобильные базы оказывались жирненькой добычей.

Мы одну такую разведали, так ребята с того рейда ажно четыре италийских шагохода целёхоньких взяли в трофеи. И это не считая тех, что побили. Обидно маленько, что мне ничего не досталось, но тут уж как — или ты жизнью рискуешь, или как мы: прибежали, заметили, что увидели, на карте метку ткнули — да до родной базы.

А вообще, поначалу, когда наш отряд прибыл на мыс Дежнёва, полная неразбериха творилась. Оно сперва всегда так. Впоследствии посмотришь — так всё правильно и разумно организовано. Но спервоначалу — бардак. Ан недели не прошло — и уже полноценная военная база выстроилась, не хужее, чем в Сирии.

Мыс Дежнёва — это такая горушка не очень высокая с плоской, длинной вершиной — и прям в море заканчивается, крутым таким обрывом. Сама-то стройка в двух с половиной километрах, но туда без особого допуска проход настрого запрещён был — хоть ты каких высоких кровей будь. Белая Вьюга на сотни метров вокруг нашей стороны моста наморозила непролазные торосы. И по воде тож. Причём, не абы как, а правильными пирамидками с острючими гранями. Так что к самому мосту — только по узкой дороге да по железнодорожной ветке. Но оно и понятно — диверсантов чуть не кажный день ловят…

КОФЕ, МЕЧТЫ И ГИДРАВЛИКА

— Вот не понимаю я этого растворимого кофе.

Мы сидели с Хагеном и техниками в ангаре и пытались понять: как заменить в камень застывшую гидравлическую жидкость у правой опоры? Отогревать открытым огнём техники отказались сразу. Чего-то там то ли пережечь, то ли переплавить есть опасение. А отколупывать лёд — ну такое… Да и неловко там корячиться, не со всяким инструментом ещё подлезешь. И поэтому сидели рядом. Думали. Пили эрзац-кофе и ещё раз думали.

— А что непонятно, Илья Алексеевич? — старший техник наоборот с огромным удовольствием сделал большой глоток из своей кружки. — Вкусно же!

— Эх, Семёныч, простая ты душа… Если в эту бурду сгущенного молока чуть не треть банки, как ты делаешь, так всё вкусно будет А ежели правильные зёрна да правильно обжарить, а потом еще и смолоть, да на маленькой кастрюльке, «туркой» иначе именуемой, сварить… это не кофе, это напиток богов получается…

Вот интересно: в техники что — проще попасть, если папа у тебя Семён? Который раз мне уж техник с отчеством «Семёныч» встречается.