Каждый раз, когда он выносил из квартиры большую коробку, я бросала свои дела и смотрела на него. Трудно было не восхищаться потным подтянутым мужчиной, от которого сердце билось сильнее, а разум кружился от вожделения. В этот день он был особенно красив, одетый в обтягивающую белую футболку, из-за которой его бицепсы выпирали из рукавов. Слова «Бро, сколько жмёшь?» были написаны на его спине огромными жирными буквами, что заставило меня закатить глаза от его самомнения. И именно эти короткие мгновения заставили моё сердце оттаять, а стены рухнуть. Я хотела броситься к нему, сказать, что всё в порядке, что он может скрывать от меня всё, что хочет, пока я снова могу чувствовать его любовь.

Конечно, я этого не сделала. Я была слишком гордой.

Утро ушло на то, чтобы освободить большую часть квартиры, а в новом доме на раскладывание всех наших вещей ушла вся вторая половина дня. У нас было не так уж много всего, поэтому дом всё ещё оставался пустым и нуждался в дополнительной мебели. Мы совершили несколько поездок туда и обратно и прекрасно понимали, что придётся провести в квартире ещё как минимум ночь, прежде чем всё будет полностью убрано. Поэтому мы оставили на ночь самое необходимое и кровать.

Хит подошёл ко мне, когда я опустошала шкафы. Он прислонился своим огромным телом к дверному косяку и скрестил руки на груди, пристально наблюдая за мной, словно я показывала какой-то фокус, который он пытался разгадать.

Моё тело мгновенно вспыхнуло. Я слегка задрожала, убирая косметику и ожидая, что он что-нибудь скажет. Когда я мельком взглянула в зеркало, то заметила горячий взгляд, скользящий по моему телу. Как и всегда, я почувствовала, как у меня ёкнуло в животе и сжалась промежность. Одно только представление о том, каково это было с ним, возбуждало, но то, как он выглядел голодным по мне, было толчком, который пробирал до самых костей. Это превращало меня в кашу. Заставляло чувствовать себя сексуальной и желанной, невзирая на наши проблемы.

— Сегодня у меня бой, — наконец, сказал он.

Я немного напряглась от его слов, потому что часть меня задавалась вопросом, не было ли это очередной ложью. А потом я пожала плечами.

— Хорошо.

Он не уходил. Просто продолжал наблюдать за мной тем захватывающим взглядом, который мне так нравился. Часть меня молилась, чтобы он просто прижал меня к стене, в то время как другая логичная и скучная часть меня помнила о лжи.

«Не ведись, Элли», — твердила я себе снова и снова.

— Я серьёзно, — добавил он со всей серьёзностью. — У меня правда бой.

— Хорошо, — рассеянно повторила я.

— Пойдём со мной.

Я замерла и снова посмотрела на его отражение в зеркале, по-настоящему оценив его внешность. Его тёмные глаза встретились с моими. В них, наконец-то, появилось мягкое и манящее выражение. Царапины давно сошли, но на щеках у него теперь была щетина, а волосы спадали на лоб. Он выглядел таким чертовски взъерошенным, и я не могла представить себе другого образа, который подошёл бы ему больше.

— Не могу, — ответила я. — Кайден…

— Позвони своей маме, — перебил он, словно у него уже были ответы на все вопросы. — Скажи, что я заплачу. Она может приехать и присмотреть за ним. В любом случае пришло время заплатить ей за то, что она с ним нянчится.

Когда я не ответила сразу, он оттолкнулся от дверного косяка и придвинулся ближе. Его грудь прижалась к моей спине, а пальцы перебирали пряди моих волос сверху донизу.

— Эллисон, я не хочу с тобой ссориться.

Эллисон. Я страстно желала, чтобы он называл меня так, потому что это слово с нежностью слетало с его языка.

— Я слишком сильно люблю тебя, чтобы продолжать в том же духе, — успокаивающе продолжил он. — Мы тратим время на ссоры, но это того не стоит. Мы выше этого.

Я хотела избавиться от этого чувства, но всё, что потребовалось — это вновь пережить его ложь и ощущение, что надо мной смеются на публике, чтобы всё усугубить.

— Мне тоже казалось, что мы были выше этого, — ответила я жёстким тоном. — Думала, что ты другой. Но всё, что нужно, чтобы по-настоящему понять, что ты из себя представляешь — это пройтись по улицам и послушать, что говорят люди.

На его лице отразилось замешательство.

— А что они говорят?

— Ты лжёшь мне, но они, кажется, знают, чем ты занимаешься вне дома.

Выражение его лица стало серьёзным, когда он ответил:

— Что ты имеешь в виду?

Я повернулась к нему лицом. У меня было такое чувство, словно я проглотила комок в горле, когда я выдавила из себя:

— Говорят, ты встречаешься с другими девушками.

Серьёзность тут же исчезла, сменившись раздражением.

— Чёрт возьми, Элли…