Райкер был… другим. Не только внешне, но и внутренне. Он говорил со мной спокойно. Был рассудителен. Я ожидала, что он накричит на меня, но он вёл себя как взрослый, даже когда разговор становился трудным. Нам обоим было тяжело. Я не была готова к тому, что он сказал. Я говорила на самые, как мне казалось, простые темы, намеренно опуская Кайдена, чтобы Райкер не выходил из себя. Оглядываясь назад, я задаюсь вопросом о том, если бы я заговорила о Кайдене, то остался ли бы он спокойным.

Теперь я сидела в машине перед своим домом и пыталась сдержать слёзы. Мой отец… Все эти годы я верила в ложь. Мне казалось, что весь мой мир перевернулся. Мой отец! Мой бедный отец, который сделал всё, что мог, чтобы поддержать нас, даже если для этого пришлось обратиться за помощью к психопату. Это опустошило меня. Мне казалось, что кто-то прострелил дыру в моем сердце.

Я оплакивала его, но это была скорбь под впечатлением того, что он покончил с собой. Я была зла из-за того, что он бросил нас на произвол судьбы. Во мне было столько обиды, что ему было всё равно, кого он оставляет позади и кому причиняет боль.

Это была ложь!

И снова эмоции прорвало. Я снова горевала, но на этот раз по уважительной причине. Я хотела развернуть машину и поехать к маме. Я хотела рассказать ей обо всём, что узнала, но всё ещё пыталась переварить это сама. Я вся дрожала!

В конце концов, я осознала, сколько времени, и поняла, что не могу тратить на это больше ни минуты. Скорее всего я пропустила время отхода Кайдена ко сну, сидя здесь и плача.

Я вышла из своего седана и направилась ко входной двери. Было шесть часов вечера, но свет в гостиной не горел. В доме стояла жуткая тишина. Я открыла дверь, вошла и быстро вытерла следы от слёз на лице.

Часы на стене были единственным источником звука, который я слышала в те короткие мгновения, пока стояла и прислушивалась. Решив, что все в спальне, я бросила свою сумку на столик у входной двери и шагнула вперёд.

— Ты ходила к нему, не так ли?

Я застыла на месте. В последнее время он нечасто заговаривал, поэтому от звука этого глубокого голоса каждый волосок на моём теле вставал дыбом. Я медленно повернулась и посмотрела в сторону гостиной. Я увидела его силуэт в кресле у камина. Я была уверена, что он ждал, когда я войду.

— Ты получила ответы, которые тебе были нужны?

Я не могла понять, что он чувствовал. Не то чтобы он сильно переживал в эти дни. Поэтому я не ответила.

Он знал, что я ходила к Райкеру. Последние несколько дней он странно смотрел на меня, как будто ждал, что я это сделаю.

Когда распространилась новость о том, что он вышел раньше, не нашлось ни души, которая не захотела бы сообщить нам об этом. Нам стало неуютно находиться в одной комнате, когда Мэтт вошёл и, неловко переводя взгляд между нами, объявил: «Твоего брата нет дома. Он остановился в мотеле «Портер». Из-за хорошего поведения ему сократили срок. Он всё ещё на условно-досрочном, но…»

Хит не произнёс ни слова, но его глаза были устремлены прямо на меня, внимательно оценивая мою реакцию. Признаться, я, должно быть, выглядела шокированной, потому что это было последнее, что я ожидала услышать. Затем неловкость перешла на совершенно новый уровень, когда Хит полностью отстранился от меня и стал наблюдать.

Просто наблюдать.

Ждал и наблюдал, как будто уже знал, что я подумываю о встрече с его братом.

И я была счастлива. В ту самую минуту я думала о встрече с Райкером. Не потому, что он вызывал у меня романтические чувства. С моими чувствами было покончено навсегда. А потому, что я не могла жить дальше, не извинившись перед ним и не потребовав ответов. Та глава в моей жизни, в которой я была с Райкером, стала частью меня. Он помог мне стать лучше. Он подарил мне чудесные времена, и я не собиралась его разочаровывать. Я давно преодолела свой гнев, но сейчас мне нужен был покой.

Я хотела дать ему прощение и получить его обратно, если он захочет дать его мне. Так что сегодняшний день удался в этом отношении. Я почувствовала, что с моих плеч словно свалился груз. И пока я всё это делала, Хит сидел прямо здесь, ожидая, когда я войду в эту дверь, чтобы он мог допросить меня.

— Что случилось? — спросил он. — Ты выглядишь испуганной из-за того, что я всё знаю.

— Просто раздражена, что ты снова установил за мной слежку, — раздражённо ответила я. — В последнее время у меня не может быть личной жизни, да? Тебе нужно, чтобы кто-то из твоих парней следил за мной.

— У меня на то есть свои причины, разве нет?

Я перевела взгляд на его горло. Я не могла видеть отвратительного вида шрам. Он был толстый, глубокий и тянулся от уха до уха. Я поджала губы и не стала отвечать ему. Я знала эти причины. Он хотел знать, что я в безопасности, потому что всё ещё не нашёл того, кто отдал приказ о его убийстве.

Хит и Марко выследили этих двух парней через несколько месяцев после того, как на него напали. По его словам, это было несложно. Он просто помахал пачкой наличных перед носом у людей и просил их держать ухо востро, а также уточнил, что любая достоверная информация будет означать адекватную компенсацию. Прошло совсем немного времени, прежде чем распространилась молва о двух мужчинах, которые хвастались, что расправились с сильнейшим бойцом без правил в Хедли буквально на следующий день после того, как это произошло. Конечно, они опустили ту часть, где они жестоко напали на Тру, чтобы отобрать у неё ключ, когда она лежала почти без сознания у дверей здания. Бедная девушка была так травмирована, что собрала свои вещи и уехала из города несколько дней спустя.