Упс.

Я посмотрел в не менее прекрасные и большие глаза. Сразу стало понятно, чего чуйка вопит: красотка смотрела таким взглядом, что на ум сразу приходил тяжёлый турболазер, одним попаданием превращающий мобильный доспех в космическую пыль. Вместе с пилотом.

Надо было срочно сбить прицел. Как там её звали?

— Микаэла Мария Кармела Пилар Адорасьон де лос Рамос де ла Кармона? — без запинки выпалил я. Просто удивительно, как шустро начинает работать память в критических ситуациях вроде этой.

— Э… да? — кажется, я её удивил.

Манёвр уклонения сработал, и в ближайшие пять секунд меня не собирались убить взглядом, а потом кастрировать и сжечь. Или наоборот? Последовательность не важна, в принципе, главное — избежать огневого контакта. От контактов другого рода я бы точно бегать не стал…

— Твой отец сказал, что если я ищу самого лучшего и гениального механика для своего меха, то лучше тебя мне не найти, — сообщил я. Ничего подобного Луи Парсек мне не говорил, но жить-то хотелось…

— Так-то это так, — девушка невольно задрала нос от похвалы, но тут же спохватилась: — Но с чего ты взял, что я буду с тобой работать?

Резонный вопрос. Даже два резонных вопроса. Один у неё, другой у меня. Кого же мне напоминает этот торчащий кверху носик? Тоже очень симпатичный, кстати. Друг у друга учатся, или это у них в биосе прошито по умолчанию?

— Только что привезли и зарегистрировали в учебной части мой мех, — начал я. — Ремонтники направили меня к тебе. Сказали, что ты одна из немногих, кто знает, как с ним работать.

На самом деле они сказали, что она одна из немногих, кто вообще способен разобраться в подобном доисторическом хламе, а им это совершенно не интересно, но зачем вдаваться в такие подробности, правда?

В больших карих глазах мелькнула искорка интереса. Расстрел из турболазера отменялся. По крайней мере, на ближайшие несколько минут. Ровно чтобы дойти до ангара. Там меня либо расцелуют, либо линчуют на месте. Но когда меня подобный риск останавливал?

— В реактор и бортовой комп не лезть, — сразу предупредил я. Искорку надо было разжигать, пока не погасла. Но если расчёт на любознательность не оправдается, и вместо ведра горючего получится ведро воды, снова разжечь интерес будет очень непросто…

— А как я настраивать всё буду?! — раздался возмущённый вопль.

Ага, сработало… Прекрасно. Сейчас ещё добавим.

Я прикоснулся к наручу, где был закреплён учебный планшет, и переслал ей договор на три сотни с гаком страниц о соблюдении коммерческой и технической тайны.

— При подписании заказчик забирает тело и душу? — подняла бровь девушка, пролистав до раздела штрафных санкций.

— И разбирает тело на органы, — с самым серьёзным лицом, на какое был способен, кивнул я. — Душа перепродаётся чертям в аду.

— То есть рай мне не светит? — без видимого огорчения уточнила Микаэла-Мария-не забыть бы снова, что там дальше.

— Только если там предложат больше, — подтвердил я. — А в раю, если верить священным писаниям, практически сплошь бессребреники, так что сама понимаешь… Без подписанного договора тебе будет доступно только базовое обслуживание.

— Что же там такого насовали, что для полного доступа надо чуть ли не в рабство продаться?! — вырвалось у неё. — Вы там что, производителя «Монарха» под шумок ограбили?!

Ух какой пожар, надо ковать железо, пока горячо. Я переслал ей файл спецификации. Нет, не было ни малейшего риска, что она сможет рассказать другим про начинку «Палача». Система выдавала заданные параметры, но что можно по ним понять, кроме того, что этот старичок способен дать несколько очков форы многим современным моделям? Тому же «Монарху», например…

Она могла подозревать, что внутри скрываются новейшие разработки, которые каким-то чудом остались незамеченными в топовых кланах. Но была бы настолько же далека от истины, как порноролик — от самой прекрасной истории любви всех времён и народов.

Девушка открыла его, и по мере чтения я смог наблюдать все стадии перехода от «ЧТО?! ТАКОЕ СТАРЬЁ?!» до «Ооооо, дас ист фантастишь!»

— Встречный вопрос, — наслаждение видом округляющихся глаз и ротика вещь замечательная, но о деле забывать тоже было нельзя. — То есть за право работы с ним ты таки готова продаться? И почему я тогда должен работать именно с тобой?

— Э… — на меня уставилась обиженно-умильная моська, словно я отобрал леденец у ребёнка, и она того стоила. — Да я за него убить готова! Фигурально конечно… или… эм…