Он собирался сказать что-то ещё, но тут человек в белом появился снова и поставил перед ним тарелку с омлетом, салатом и жареной картошкой.

Ревик посмотрел на это и почувствовал, как у него заурчало в животе.

Торек улыбнулся, когда Ревик в следующий раз поднял глаза. Он указал на тарелку Ревика после того, как они несколько секунд смотрели друг другу в глаза.

— Налегай, брат, — сказал он. — Я уже поел.

Щёлкнув про себя, Ревик сделал, как сказал другой. Однако он обнаружил, что слишком остро ощущает, что за ним наблюдают. Он также почувствовал, что боль в свете собеседника становится всё более заметной, чем дольше он ел.

Однако Ревику никогда по-настоящему не нравилось есть в присутствии других людей. Даже других видящих. Особенно ему не нравилось есть в присутствии тех, кого он плохо знал. Он прикончил примерно треть омлета и вторую чашку чая, когда Торек заговорил снова, глубже откинувшись на спинку стула и держа в руках чашку кофе.

— Я составил контракт, брат. Надеюсь, ты не возражаешь.

Ревик один раз покачал головой.

— Мне не нужен адвокат, нет? — мягко прокомментировал он.

Он сказал это в основном в шутку, но Торек криво усмехнулся.

— Ты говоришь почти серьёзно, — сказал золотоглазый видящий. — Нет, брат. Тебе не нужен адвокат. Контракт не имеет обязательной юридической силы, просто предназначен для прояснения отношений между нами двумя. Я бы хотел, чтобы ты прочитал его. Само собой.

Ревик щёлкнул пальцами, проглотив последний кусочек блинчика с лесными грибами и козьим сыром, и жестом на языке жестов видящих попросил Торека передать его.

Торек озадаченно посмотрел на него.

— Тебе не обязательно читать это сейчас… — начал он.

— Можно и сейчас.

Торек покачал головой, всё ещё недоверчиво хмыкая себе под нос, и выпрямился на шезлонге. Прикоснувшись к своей гарнитуре, он сказал что-то через виртуальную среду, которую Ревик никоим образом не мог услышать или почувствовать.

Несколько секунд спустя стеклянные двери открылись, и на открытый балкон вышел другой человек в белом. Этот держал кожаный портфель пальцами с аккуратно подстриженными ногтями. Он передал портфель Тореку, поклонился им обоим и вышел, не сказав ни слова.

— У тебя работают только немые люди, брат? — пошутил Ревик, наблюдая, как закрываются двери.

Торек улыбнулся.

Он расстегнул молнию на портфеле и, просмотрев его содержимое, передал Ревику несколько листов бумаги стандартного формата. Ревик вытер руки тканевой салфеткой, которую положил себе на колени, затем взял бумаги и положил их справа от своей тарелки. Он оставил их там, продолжая есть, внимательно читая и переворачивая страницы только после того, как снова вытирал руки.

Он дочитал до конца и один раз кивнул.

— Всё в порядке, — сказал он.

— Больше никаких условий? — поинтересовался Торек осторожным голосом.

— Одно, — сказал Ревик, поднимая взгляд. — Никаких закрытых пространств.

— Закрытых пространств?

— Никаких коробок, — сказал Ревик, его голос стал чуть твёрже. — Никаких маленьких комнат без окон. Никаких фантазий о гробах или прочей подобной ерунде. Это нарушает условия сделки, Торек. В смысле, не подлежит обсуждению.

Торек задумчиво посмотрел на него, затем кивнул.

— Готово. Что-нибудь ещё?

Ревик пролистал один из абзацев, затем покачал головой, один раз в манере видящих.

— Нет, — сказал он. — Ну, — поправился он. — Здесь не указана длительность.

— А это обязательно? Я ясно сказал, что не буду вмешиваться в твою работу.

Ревик хмыкнул, одарив его более пристальным взглядом.

— Это может означать многое, брат. У меня нет желания становиться здесь постоянной собственностью.

Торек широко улыбнулся ему.

— Всё закончится до того, как тебе потребуется вернуться к оплачиваемой работе, — пояснил он. — Это достаточно прямолинейно? Если хочешь, мы можем изменить формулировку, чтобы она была более конкретной в этом отношении… Но поверь мне, у меня нет желания наживать врага в лице тебя, брат.

Ревик нахмурился. Затем, обдумав и это, он пожал плечами.

У него было десять дней до первого занятия.

Если Торек говорил с людьми в Академии, он это знал.