— Ты великолепна… — хрипло прошептал он, проводя губами по её ключице.

Мара хотела было что-то сказать, но он прервал её, впиваясь в её губы новым, ещё более голодным поцелуем.

Она застонала в его губы, когда он накрыл её своим телом, снова заставляя её чувствовать каждое движение, каждую вибрацию их переплетённых тел. Лоуренс целовал её шею, опускаясь всё ниже, его руки двигались по её телу, разжигая новую волну желания.

— Лоуренс… — её голос был полон мольбы, едва слышный в темноте спальни.

Он не мог насытиться ею.

Лаская её грудь, он услышал, как она тихо застонала, её тело изогнулось, будто требуя ещё больше его прикосновений.

— Ты моя, Мара… — прошептал он, целуя её живот, затем её бёдра, пока наконец не оказался там, где она нуждалась в нём больше всего.

Она была горячей, влажной, готовой для него, и это сводило его с ума.

Когда его язык коснулся её, Мара вскрикнула, её руки вцепились в простыни, тело выгнулось дугой. Лоуренс не останавливался, наслаждаясь её вкусом, её стоном, тем, как она пыталась сдержаться, но у неё не выходило.

— Лоуренс… я… я не могу…

Но он не дал ей договорить.

Он продолжал сводить её с ума своими ласками, пока наконец её тело не содрогнулось в волне удовольствия, пока она не закричала его имя, содрогаясь в его руках.

Он наблюдал, как её тело расслабляется после экстаза, а потом спросил её:

— Мара, скажи, ты сама не играла со своей попкой, после меня?

Мара ответила, слегка смутившись, но с искоркой интереса в глазах:

— Нет.

Лоуренс, улыбнувшись с озорным блеском в глазах, ощутил, как волнение поднимается внутри него.

— Я хочу тебя туда, — произнес он, доставая из прикроватной тумбочки флакончик с ароматным маслом, запах которого окутал их атмосферой романтики и близости.

Сначала Мара чуть дрогнула, её сердце забилось чаще, но затем, ощутив его уверенность и заботу, она начала расслабляться. Лоуренс начал медленно смазывать её, вводя сначала один палец, а затем два, подготавливая её к этим ощущениям. Его прикосновения были не только нежными, но и проникающими в саму душу, заставляя её чувствовать себя желанной и любимой. Мара не стала сопротивляться, а наоборот, реагировала на его ласки, слегка приподнимая бедра, словно подсказывая ему, что жаждет большего.

Лоуренс, начал медленно вводить в неё свой член, сначала головку, а затем полностью погрузился, наслаждаясь каждым мгновением.

— Да, ты прекрасна, тебе это нравится? — спросил Лоуренс.

Её ответом стал тихий стон, полный наслаждения и доверия. Когда он почувствовал, что она полностью расслабилась и открылась для него, он временно остановился, позволяя ей ощутить всю полноту момента. Мара удивлённо взглянула на него, в её глазах переплетались удивление и желание.

— Лоуренс, я хочу больше — сказала Мара.

Он ответил с мягкой улыбкой, полной уверенности и настойчивости:

— Я думаю, ты готова к следующему этапу.

Мара медленно открыла глаза, тяжело дыша.

— Что ты задумал?

— Позволь мне показать тебе, каково это — довериться мне полностью.

— Просто расслабься, — его голос был как шелест волн, успокаивающий, но обещающий нечто большее.

Доставая особое эрекционное кольцо с наружным фаллоимитатором, да еще и с вибрацией, Лоуренс аккуратно надел его на себя, добавляя немного масла, чтобы обеспечить идеальное скольжение. Затем, с предельной осторожностью и нежностью, он начал вводить его в попку Мары.

— Раз ты уже открыта для новых ощущений, я думаю, тебе понравится попробовать кое-что ещё.

А своим членом, Лоуренс начал скользить между её складочек, а после медленно вошел в неё, полностью. Мара ощутила удивительное двойное сочетание и проникновение нежности и страсти, её тело вздрогнуло, но Лоуренс стал постепенно наращивать ритм, и вскоре Мара начала стонать уже от удовольствия. Каждое его движение вызывало у неё новые волны наслаждения, они были словно единым целым, погружаясь в мир, где существуют только они. Он будет чувствовать, как она сжимается вокруг него, как её дыхание становится всё более прерывистым, и это будет придавать ему силы.

— Лоуренс… — её голос был полон нежности и мольбы, а он, наслаждаясь этой близостью, ответил:

— Хорошая девочка.

Ему нравится, как она произносит его имя — хрипло, срывающимся голосом, словно это единственное, что она может сказать.

Он наклонился к её уху, его дыхание обжигало её кожу:

— Ты моя, Мара… полностью.

Она застонала, теряясь в этом ощущении, отдаваясь ему без остатка. Их движения становились всё более чувственными, более глубокими, пока наконец наслаждение не поглотило их обоих, опаляя изнутри.