Даже не знаю, стоит ли это наивную рыбку-гуппи посвящать в тонкости нашего с Кузнецовой «экологичного развода», в котором меня просто кинули с ёбаной запиской на огрызке салфетки.

— У нас же договор, да? — допытывается Аня.

— Ага.

— Я выполняю свою часть сделки. Теперь твоя бывшая уже не настроена к тебе враждебно и можно установить контакт. Через пару дней. Ты позвонишь ей и…

— Ну-ка притормози, деятельная моя.

Выхожу на стоянку к своему черному «кубику», запрыгиваю внутрь.

— Давай пока остановимся на вот этом, ладно? Цветы, записка — ок. Пусть она там переварит пока.

— Я написала план, — выдает эта умница с ленточкой отличницы, и из моего горла непроизвольно раздается едкий смешок. — Что?

— План Маршала или план Даллеса? — не могу не подъебнуть, хотя мысленно ставлю ей пять звездочек за старательность.

— План Грея. Нам нужно его обсудить.

— Хорошо, Нимфетамин, только я тут пару вопросов закрою — и буду весь твой.

В голове при этом вспыхивает неоновая картинка, как в процессе обсуждения она становится передо мной на колени и…

Хм-м-м…

Поправляю ширинку.

Значит, теория о том, что встает у меня на Аню исключительно от недотраха, провалилась. Ну и почему тогда встает, если вообще «не то пальто»?

Буду как Скарлетт Как-ее-там- Харя — подумаю об этом завтра.

— До вечера, Ань.

— Хорошего дня, Грей.

Еще пару секунд пялюсь на телефон, а потом завожу мотор.

Нимфетаминка права — она старается, выполняет свою часть сделки, а я булки расслабил на радостях, что Шубе вломил. Нужно наведаться к Рогову. Но на этот раз — не в гордом одиночестве.

Есть в мире разбора полетов неписаное правило — не устраивать драчку на территории соперника. Ну, типа, там он у себя, там все свое, там и кулак крепче и рожа борзее. Но из любого правила есть исключения, иначе в чем смысл тогда гонять по встречке?

Когда я жил в тех чертовых катакомбах и еще только познавал Свод правил мира больших денег, Александр как-то сказал: «Хочешь, чтобы тебя воспринимали серьезно — будь отбитым и при в лобовую». Сколько раз мне за это пизды навешивали — я не считал, но зато хорошо помню первый раз, когда у меня получилось. И я тогда так кайфанул, что и словами не передать. Чувствовал себя буквально Царем горы. Правда, на грешную землю меня потом снова быстро спустили, но как говорится — тот, кто штурманул в своей жизни хотя бы одну гору, рано или поздно закроет и всю «Большую семерку».

Поэтому, чтобы донести до Рогова всю серьезность моих намерение, снова заваливаюсь к нему. Потому что чаёвничать с ним и изображать благопристойный вид, держа в голове синяки на лице моего Кокоса — это ну прямо ни в какие ворота. А вот еще разок основательно опустить эту тварь у него же дома — это прямо мое любимое. Хочу, чтобы после нашего «разговора» он даже в сортир сходить очковал, потому что его святая святых больше не будет оплотом безопасности, а превратится в место, где его дважды нагнули как шлюху с объездной.

Но на этот раз со мной четыре морды а ля «Центурион Крысобой», которые, по команде, порвут без зазрения и совести. Ну и я — вишенка на торте, потому что, хоть мне категорически неприятна мысль марать об Рогова руки, начистить рыло ему все-таки придется. За Аню. За мелкую. Ну и за то, что распустил сопли и пожаловался Шубе. Хотя, если так подумать, за Шубу мне бы его даже поблагодарить — когда бы еще выдался шанс потрясти эту старую клячу?

На территорию Рогова мы въезжаем с песнями и плясками — цыган я или как? Да и в окно мне на этот раз лезть не за кем. Охранники Рогова, конечно, пытаются нас остановить, но тут их всего двое, так что их почти вежливо просто укладывают мордами в асфальт, пока я, снимая пиджак и запонки, медленно иду на крыльцо. Шубинский, конечно, как только узнал о похищении «невесты», свою личную охрану сразу отозвал, так что не удивительно, что Рогов на этот раз встречает меня чуть ли не в коленно-локтевой.

— Король… Мы договаривались?

Я прохожу мимо.

А потом, легко финтанув, вваливаю ему нижний правый под челюсть, так что его голова с хрустом дергается до самого космоса. Стонет, сначала обмякает, пытаясь держаться за балку, а потом сдается и падает на колени.

— Говорили же, собака сутулая, что для тебя я — Владислав Александрович.

Делаю жест ребятам, и те живо затаскивают тело внутрь. Пару его беспомощных шавок уже скрутили и утихомирили, так что дом в принципе к моим услугам. И если бы это не было родовым гнездом моей девочки, я бы точно на хер устроил тут пионерский костер, заодно посмотрев, как ее отчим будет перепрыгивать через него, поджаривая свои никчемные яйца.

Но ладно, нужно сначала вопросы порешать, а потом подумаю о десерте.

Жду, пока Рогова усадят напротив меня на притащенный с кухни стул, парни становятся справа и слева, и любую его попытку пошевелиться или даже просто слишком активно дышать, нивелируют одним тычком. Не спешу, даю парням пару раз «перебросить» его друг другу, доводя тело до нужной степени податливости и сговорчивости.

— И так, Рогов, еще раз здравствуй, — разваливаюсь напротив него на диване, закидывая ногу на ногу. Врубаю свой деловой тон — пусть эта сука трусливая, гадает и прикидывает, фильтрует базар, чтобы не нарваться на того, другого Влада, если этого снова закоротит. — Полагаю, даже твоя тупая голова в состоянии понять причину, по которой я снова решил наведаться в гости.