Крылов не заставил себя долго ждать. Он появился на пороге комнаты мастеров, как всегда в своём черном костюме, с насмешливым прищуром, явно предвкушая зрелище. За ним — двое его приближённых, представители контроля.

— Ну что, товарищи, готовы? — с фальшивой вежливостью протянул Крылов, постукивая папкой по ладони. — Или всё-таки есть что скрывать? Прошлый наш визит натолкнул на мысль, что нам нужна более тщательная проверка вашего документооборота.

Я, сидя за столом, спокойно сложил руки на груди и кивнул в сторону приготовленных документов.

— Всё перед вами. Проверяйте.

Крылов сузил глаза, затем взял первую пачку бумаг и открыл. Началась проверка.

Он шел по стандартному алгоритму — сверял накладные, смотрел даты, пытался найти несостыковки. И был уверен, что найдет. Сначала он держался уверенно, листая бумаги с видом человека, который вот-вот обнаружит нечто невероятное. Но чем дальше он вчитывался, тем чаще хмурил брови.

— Так, так… — пробормотал он, поднимая один из отчётов. — Что у нас тут?

Я знал, что именно он смотрит — это те самые исправленные накладные. Он сверился с оригиналами, поискал ошибки, но нашёл лишь идеально оформленные бумаги, где все даты и суммы соответствовали действительности.

— Странно… — тихо выдал он, пролистывая дальше.

Сзади стоял Рома, скрестив руки, и едва заметно ухмылялся.

Крылов пролистал ещё десяток страниц. Затем взялся за учёт брака. Его пальцы нервно постукивали по столу, пока он сверял данные. Но и здесь его ждала неудача — всё было безукоризненно.

— Не может быть… — прошептал он, хмурясь всё сильнее.

Я молча смотрел на него, не подавая вида, что наблюдаю за каждым его движением.

— Где отчёты по инвентаризации? — резко спросил он.

Рома тут же протянул ему папку.

Крылов с жадностью схватил её, пролистал, остановился на одном из листов и замер.

— А вот тут… — начал было он, но тут же осёкся.

Он нашёл исправленные сведения по недостаче. Именно те данные, которые мы обнаружили ночью и привели в соответствие с отчётами. Ошибок не было.

Крылов медленно поднял взгляд, затем захлопнул папку и отложил её в сторону.

— Всё сходится, — процедил он сквозь зубы.

Рома не сдержался и криво усмехнулся.

— Конечно, сходится. Мы же не дилетанты.

Крылов смерил его взглядом, затем резко встал.

— Всё это, конечно, интересно… — протянул он, убирая документы в свою папку. — Но что-то мне подсказывает, что вы просто хорошо подготовились.

— А мне что-то подсказывает, что вы этого не ожидали, — спокойно ответил я.

Его скулы напряглись.

В цехе стояла тишина — рабочие не решались громко разговаривать, наблюдая за этим молчаливым противостоянием.

Крылов глубоко вдохнул, словно пытаясь подавить раздражение, затем резко развернулся к выходу.

— Ну что ж… — бросил он через плечо. — Продолжайте в том же духе.

С этими словами он вышел.

Тишина висела в комнате ещё несколько секунд, а затем Рома шумно выдохнул и хлопнул меня по плечу.

— Да! Мы победили!

Снаружи собрались рабочие, которые ждали, чем всё закончится. Когда они увидели, что Крылов ушёл, не найдя ничего, кто-то из них тихо присвистнул, а затем зазвучали одобрительные смешки.

— Не расслабляемся. Это ещё не конец.

Рома усмехнулся, но с его лица не сходила улыбка.

— Знаю. Но, чёрт возьми, как же приятно было видеть его лицо.

Я взглянул в окно.

Крылов удалялся быстрым шагом, и вся его фигура, разворот напряженных плеч и походка говорили о том, что он не собирается мириться с этим поражением.

Но теперь у нас был явный перевес.

Крылов действовал по старой проверенной схеме — если не можешь уничтожить человека сразу, то выбивай у него опору из-под ног по камешку.

Я был для него крепким орешком, но Рома…

Рому можно было убрать.

Для этого достаточно было сломать его авторитет перед рабочими, подставить под удар, а затем вынудить уйти самого или сделать так, чтобы его просто сняли приказом сверху.

Первый шаг Крылов сделал аккуратно.

В заводской курилке, где обычно обсуждали последние новости, начались странные разговоры.

— Слышал, что Романа-то Викторовича вот-вот уберут?

— Да ладно? За что?

— Да там сверху уже решили, говорят, что он провалил всю работу по подготовке к проверке.