Я посмотрел на него.

— Я тоже думал.

— Но поверили.

— Потому что я не оставил им выбора.

Он усмехнулся, кивнул.

— Тогда пошли проверять архив. Теперь назад дороги нет.

Теперь мы действительно стали одной командой.

Работа началась с полного пересмотра всей документации. Мы с Ромой уселись в комнате мастеров за столами, обложившись папками, журналами учёта, бухгалтерскими отчётами и графиками. Свет ламп резал глаза, а из коридора доносились приглушённые разговоры рабочих, свидетельствуя, что они заканчивали уборку и подготовку цеха.

— Давай сначала с накладными разберёмся, — предложил Рома, потирая лицо.

— Согласен. Сначала смотрим поступление, потом списание, потом отчёты по браку.

Мы взялись за бумаги. Сначала шли стандартные накладные: приход, расход, сверка с внутренним учётом склада. Всё чисто. Но уже через полчаса мы наткнулись на первую несостыковку.

— Стой-стой, подожди, — пробормотал Рома, пробегая взглядом по цифрам. — Тут материалы на замену деталей должны были прийти в конце месяца, а стоит дата за две недели до того.

Я хмуро посмотрел на документ.

— Это значит, что бумага могла быть оформлена задним числом, чтобы списать что-то заранее.

— Списать, но не получить.

Рома откинулся назад, постукивая карандашом по столу.

— Слушай, но если это так, то куда делись материалы?

— Вопрос хороший. И ответ на него мы поищем сейчас.

Я взял другую папку, начал сверять с тем, что у нас значилось в учёте склада. Через десять минут нашёл.

— Вот. Те же материалы, но с другой датой поступления, уже в следующем месяце.

— Ну ё-моё… — Рома выдохнул, закрыл глаза. — Это кто так «подчистил»?

— Хороший вопрос.

Мы внесли исправления, пометили себе, что утром нужно уточнить детали у кладовщика, и двинулись дальше.

Следующим этапом были отчёты по браку. Здесь нас ждало ещё больше сюрпризов.

— Смотри, — я пододвинул к Роме бумаги. — Вот этот брак списан как технологический, а вот тут он идёт как ошибка рабочего.

— А разница?

— Разница в том, кто за это отвечает. Если технологический, то вина на инженерном отделе. А если ошибка рабочего — то виноват цех.

Рома сжал губы.

— Кто-то специально перекидывал ответственность?

— А ты как думаешь? — хмыкнул я, поражаясь его наивности.

Этот «кто-то» всё исправлял в пору, когда Рома работал старшим мастером.

Он провёл ладонями по лицу.

— Исправляем?

— Естественно.

Мы снова углубились в бумаги. Часы тикали, ночь наступила незаметно, а мы продолжали рыться в документации, делая пометки, проверяя цифры, устраняя несостыковки.

— Погоди, тут ещё что-то, — пробормотал я, сверяясь с журналом учёта. — А вот это уже не мелочь, похоже на махинацию.

Рома прищурился, глядя на строки.

— Недостача?

— Недостача. И прикрыта списанием.

Мы оба молча смотрели на цифры. В этой ситуации было два варианта: либо кто-то «пристраивал» материалы в обход отчётов, либо это прямая схема вывода денег. Прежде я думал про первое, а сейчас все больше допускал второе.

— Ну всё, теперь точно за нами придут, — с кривой усмешкой пробормотал Рома.

— Если мы это нашли, значит, проверка тоже найдёт, — ответил я.

— Может, не будем лезть?

Я посмотрел на него.

— Мы это уже нашли, Ром. Назад дороги нет.

Рома устало вздохнул, но кивнул. Мы внесли все корректировки, оформили исправленные отчёты и заново сверили цифры.

Часы показывали за полночь, когда мы, наконец, отложили последние папки.

Рома хлопнул ладонями по столу.

— Ну что, поздравляю, — выдохнул он, потягиваясь. — Теперь мы готовы к проверке.

Я посмотрел на пачку документов, на исписанные листы с пометками, на уставшие лица мужиков, которые всё это время помогали нам разбирать бумаги.

— Да, — сказал я, откидываясь на спинку стула. — Теперь готовы.

Мы переглянулись. В воздухе висело странное ощущение — не то облегчение, не то предчувствие новой битвы.

Но одно было ясно: если Крылов надеялся прижать нас, то теперь ему придётся сильно постараться.

Утро началось с привычного гулкого звона заводского гудка, оповещавшего о начале смены. Но сегодня в цехе царила особая атмосфера — напряжённая, сосредоточенная. Рабочие переговаривались между собой, делая вид, что заняты делами, но каждый переживал за результат проверки.