К моменту окончания школы девочки должны быть готовы заботиться о себе сами. В своей практике я очень часто общалась с девочками-подростками, которые страдали после отъезда из дома. В последние два годы школы они своим поведением постоянно показывали, что не готовы жить самостоятельно (употребляли много алкоголя, срывали обещанные сроки и др.). Несмотря на это, они покинули родительский дом без особых планов или поступили в университет. Когда такая девочка оказывается в моем кабинете, дела совсем плохи: она не может учиться, потому что засыпает на лекциях, принимает глупые или опасные решения и даже могла иметь дело с местной полицией. Войти в колею непросто, и после таких сеансов я всегда ухожу домой с мыслью, что молодых девушек нельзя отпускать в свободное плавание, если они не готовы.

Эти мысли снова посетили меня, когда в январе мне позвонила Мэри, живущая неподалеку. Она хотела помочь своей дочери, которая когда-то подрабатывала няней моих дочерей. После обмена любезностями Мэри рассказала, что Джини оканчивала школу и последние два года дались ей нелегко. Мы не общались с Джини с тех пор, как она перестала быть няней, но я хорошо относилась к ней и была рада помочь. Мэри пояснила, что еще в десятом классе девочка начала общаться с парнями из местного университета. Мэри узнала об этом, когда Джини поделилась с ней своей тревогой из-за возможной беременности, которая, к счастью, оказалась напрасной. После этого родители Джини запретили ей общаться с этими парнями и начали следить за ее социальной жизнью.

Казалось, что все наладилось, но в одиннадцатом классе Мэри нашла в комнате девочки марихуану. Джини уверяла, что травка принадлежит ее подруге, но тест на наркотики, проведенный семейным врачом, показал, что она употребляла не только марихуану, но и кокаин. Мэри и ее муж сразу отправили дочь к наркологу. Программа лечения предполагала регулярную сдачу анализа мочи. Спустя несколько месяцев анализы показали, что следов наркотиков нет.

Мэри позвонила мне, потому что на прошлой неделе тест на употребление марихуаны был положительным. К тому же родителям сообщили из школы, что девочка не сдала несколько важных заданий.

Мэри объяснила мне:

– Мы не можем понять лишь одного. Даже на фоне происходящего Джини говорит о своем желании поступить в Университет Цинциннати, словно никаких проблем нет. Что мы должны сделать: отпустить ее и надеяться на лучшее или запретить ей уезжать?

Я настоятельно порекомендовала Мэри не разрешать дочери уезжать. Мы договорились, что родители сообщат Джини, что запретят ей поступать в университет в следующем году, если снова будет положительный тест на наркотики или если у нее будут плохие оценки по любому предмету. Мэри и ее муж переживали, что Джини не понравится их решение, учитывая, что анализы долгое время показывали отрицательный результат, а с учебой проблемы возникли лишь недавно.

Я сказала им:

– Если Джини начнет жаловаться на вашу назойливость, спокойно скажите ей: «Больше всего нам бы хотелось не лезть в твои дела, но мы должны знать, что ты контролируешь свою жизнь. Мы будем плохими родителями, если ты перестанешь заботиться о себе, а мы не вмешаемся. Покажи нам, что ты можешь жить без наркотиков и хорошо учиться, и мы с радостью отпустим тебя в университет».

Мэри опробовала этот подход и позвонила мне в июле. Она рассказала об очередных проблемах. Джини окончила школу с хорошими оценками, но в июне тест на марихуану и экстази был положительным. Родители потеряли депозит, уплаченный за поступление в университет, и, несмотря на сопротивление Джини, настояли на том, чтобы она осталась работать в семейном бизнесе. Они предложили Джини заработать потерянные деньги в течение года, записаться на программу лечения наркотической зависимости и доказать, что она может заботиться о себе. Я похвалила Мэри за такую твердую позицию, которая все же сохраняла для девушки возможность поступления в университет. Я была уверена в правильности этого решения. Нельзя разрешать Джини поступать до тех пор, пока она не научится заботиться о себе.

Мы рассмотрели подростковое развитие – клубок трений и эмоций, о которых родители предупреждают друг друга, – и разделили его на семь шагов. Мы определили, что должны делать подростки, чтобы повзрослеть, и разобрали их порой обескураживающее и неприятное поведение. Если мы поймем, сколько этапов нужно пройти девочке при переходе из детства во взрослую жизнь, мы начнем ценить опыт своих дочерей и осознаем, почему подростковые годы так утомительны для членов семьи.

Возможно, это не так очевидно, зато более важно: я надеюсь, что эта книга поможет родителям распутать эмоциональные узлы, в которые они попадают в своих отношениях с дочерьми-подростками. Мы все проявляем интенсивные реакции, когда наши дети становятся подростками. Порой они вытирают о нас ноги, устраивают беспорядок в доме, ругаются из-за правил и творят глупые вещи, которые мы просили их не делать. Поэтому иногда мы принимаем их поведение близко к сердцу. С учетом того, как часто подросток вовлекает в свою жизнь родителей и затем отталкивает их, я понимаю, почему мы порой относимся к подростковому возрасту как к наказанию для родителей. Тем не менее это действительно напряженный период развития, который девочки должны преодолеть.

Другими словами, подростковый период не имеет к нам отношения, за исключением разве что наших слабых сторон. Но даже когда мы, родители, принимаем свои недостатки, мы делаем это ради того, чтобы показать девочкам дорогу в мир. Мы признаем свои проблемы и говорим: «Да, я не такой, каким бы ты хотела меня видеть, но не позволяй этому замедлить или остановить тебя. Тебя ждет целый мир. Не допусти, чтобы мои недостатки встали у тебя на пути».

Когда мы не принимаем поведение подростков близко к сердцу и учим их не относиться таким же образом к нам, мы становимся лучшими родителями. Мы сможем восхищаться их успехами, которые доказывают их поразительное развитие (а не наши положительные качества). Мы сможем увидеть в их поведении доказательство упорного продвижения по линиям развития, о которых мы теперь так много знаем. Отделившись от своих дочерей, но всегда оставаясь в их жизни, мы сможем понять, когда нужно позволить девочке бороться самой, а когда – протянуть руку помощи.