Двадцать седьмого июня 1936 года вышло постановление ЦИК и СНК СССР о запрете абортов. Новая норма гласила: «В связи с установленной вредностью абортов запретить производство таковых как в больницах <…> так и на дому у врачей и на частных квартирах беременных. Производство абортов допустить исключительно в тех случаях, когда продолжение беременности представляет угрозу жизни или грозит тяжелым ущербом здоровью беременной женщины…» [48] .

Согласно новому постановлению, врачу, сделавшему аборт, грозило от года до двух лет тюремного заключения, а лицам, помогавшим женщинам избавиться от плода, не имея при этом специального медицинского образования — не ниже трех лет. Наказание (хоть и более мягкое) ждало и женщин, прибегнувших к искусственному выкидышу. За первое нарушение закона — «общественное порицание», при повторном нарушении — штраф до трехсот рублей [49] .

Пропаганда всячески нахваливала новую законодательную норму (широко известную как «закон 27 июня» или «закон 1936 года»). Так, в журнале «Социалистическая законность» говорилось: «Этот закон <…> оказался еще одним важнейшим доказательством подлинной сталинской заботы о человеке, и в особенности о женщине, в свободной и могучей стране социализма» [50] . Пропаганда также напоминала, что советское руководство не просто запретило аборты, а оказывало финансовую поддержку роженицам и многодетным женщинам — в постановлении от 27 июня эти нормы были увязаны [51] .

Почему советской власти понадобилось запрещать аборты? Ответ был прост: из-за их огромной популярности, вызванной плачевной ситуацией со средствами предохранения. Ни в 1920-е, ни в 1930-е годы советская фармацевтическая промышленность не смогла наладить производство контрацептивов в нужном объеме, а государство уделяло недостаточно внимания их популяризации. Поэтому для тех женщин, кто не хотел рожать, аборт был, по сути, единственной альтернативой.

Врач Константин Ливанов, живший в Рыбинске Ярославской области, в конце 1920-х писал в дневнике: «В период 1920–1923 годов беременные девицы плакали от стыда и отчаяния; в 1925–1927 годах беременность уже не встречается с таким ужасом, наблюдается чисто практический подход к делу: спокойно и трезво девушка пускается в обсуждение вопроса: что делать? — делать аборт или оставить так, как есть, выходить замуж за виновника беременности или нет. Ни слез, ни просьб» [52] .

Доктор исторических наук Наталия Лебина в книге «Мужчина и женщина. Тело, мода, культура. СССР — оттепель» отмечает, что советские женщины в 1920-е — 1930-е прибегали к абортам систематически: «6–8 операций подобного характера — это норма для горожанки 30–35 лет в 1920–1930-х годах» [53] .

Запрет абортов стал логичной составляющей консервативного разворота, осуществленного Сталиным: стране нужны были солдаты, рабочие и землепашцы, а также крепкие семьи, и в условиях мобилизации общества ни о какой свободе выбора и реализации собственной сексуальности для отдельной женщины речи идти не могло. Ее тело, как и ее дети, принадлежали советской власти. Еще с 1930 года аборты стали платными, а к 1936 году государство пришло к их криминализации.

Однако борьба с абортами в советском обществе шла не так гладко, как хотелось бы Сталину. Женщины, которые отказывались рожать, по-прежнему избавлялись от плода. Только теперь они обращались не в государственные клиники, а к тем, кто готов был провести процедуру подпольно, в том числе людям без медицинского образования, так называемым абортмахерам. Из-за этого повышалась, конечно же, не рождаемость, а наоборот — смертность. Так ситуацию описывает в статье 1937 года (всего через год после запрета абортов) следователь Врамшап Тадевосян:

Аборты производят во многих случаях «бабушки» и знахарки, кроме того, санитарки, прачки и тому подобные работники медицинских учреждений. Многие женщины, которым они делают аборты, умирают в больницах. Так, например, прачка Сталинского района (Горьковской области) Крючкова произвела аборт гражданке Сахановой, которая от заражения крови умерла; ветеринарный фельдшер Марков производил аборты путем впрыскивания иода <…> По Куйбышевской области в г. Пензе санитарка психлечебницы Богданова устроила у себя на квартире абортарий и в течение года занималась производством абортов. {В другом районе} 74-летняя бабка Лазникова взялась сделать аборт одной девушке из соседнего района. Старуха начатый ею аборт до конца не довела и направила девушку к некой Леонтьевой, которой и был сделан полный аборт, после чего девушка умерла [54] .

Совершив неудачный аборт, женщины часто поступали в больницу в тяжелом состоянии, категорически отказываясь признаваться, что в прерывании беременности были замешаны третьи лица, и утверждая, что аборт провели себе сами. Но проверить это было сложно, как и вообще расследовать дела о незаконных абортах. В итоге уже в конце 1930-х — начале 1940-х криминальные аборты стали нормой для советского общества, выросла женская смертность, участились и детоубийства. Но все это не могло изменить подход сталинизма к вопросам деторождения, и аборты оставались «преступным деянием» вплоть до хрущевской оттепели.

Архивные документы показывают, что даже среди сотрудников госорганов отношение к криминализации абортов было неоднозначным. Так, многие прокуроры совсем не горели желанием расследовать дела о нелегальных абортах, а некоторые из них даже пытались смягчить наказание, как пострадавшим женщинам, так и тем, кто им проводил аборт. Тадевосян писал:

Сообщения с мест показывают, что многие прокуроры не поняли важности борьбы с абортами <…> В некоторых местах бездеятельные прокуроры, когда даже к ним самотеком попадает дело о производстве аборта, своим постановлением смазывают значение такого дела. Так, например, из доклада прокурора Куйбышевской области видно следующее: в Городищенском районе учительница начальной школы Турдак произвела самоаборт. Районный прокурор Ольхин дело в уголовном порядке прекратил, а учительницу привлек к ответственности в дисциплинарном порядке. В другом районе комсомолке Репиной был произведен аборт одной бабкой. Районный прокурор Сафонов дело в уголовном порядке прекратил в отношении бабки по мотивам преклонности ее возраста… [55]