Я, даже поддерживая Сюзанну под локоток и поддерживая разговор ни о чём, старательно всматривался в панораму от Маты Хари. Лёгкий снежок покрыл леса и поля, только дороги выглядят грязным болотом, в самом деле нужно что-то делать, ну нельзя, чтобы на зиму жизнь в России между городами прерывалась.

Карницкий с большими потерями отступил. Но не перемирия, ни угроз, ничего. Словно это и не он привёл под стены моего особняка двухтысячную армию.

Но теперь, когда война объявлена, и не надо притворяться, что мы просто нейтральные друг к другу соседи, перейдём к партизанской войне, а в ней у меня заметный перевес.

Мата Хари и Лапочка могут наносить экономический ущерб, Мата продолжит отстрел лидеров, таким образом Карницкому всё труднее будет готовиться к новому нападению.

— Мата, — велел я, — посмотри, сколько там противника. И какой урон нанести, чтобы отстали.

— Сделаю, — ответила она лихо. — Нам, искусственному интеллекту ещё учиться и учиться как убивать человеков!.. Мы к этому непривычны, вы нас научите. В первую очередь нужно освоить кр-р-р-р-ровожадность.

— Я те покровожадничаю, — ответил я. — Чем дальше в прошлое — тем мы кровожаднее, поняла? А теперь зайчиков спасаем, лосей из болота тащим, туфли пачкая… Так что вы, как следующая ступень, даже микробов бить не будете!

Она задумалась, Антуан зашёл за нами в комнату Сюзанны, поспешно разложил коробки с покупками на диванах, креслах и даже на столе, а сам торопливо смылся, пока не заставили ещё и распаковывать.

Хорошо, Байонетты нет, мелькнула мысль, как умотала в столицу, так пока и не показывается. Но, конечно, после таких новостей примчится.

А Горчаков точно насядет. Как ни отмалчивайся, но пойдет молва, что барон Вадбольский отбился от двухтысячной армии соседа. Сколько бы Карницкий ни наделал ошибок, но всё-таки не сломить оборону отряда в сотню человек — это провал. Назвать нищим такого барона уже язык не повернётся. Просто сильные не бывают нищими, а молва не всегда бывает правдивой.

Полиция за город выезжает редко. В первую очередь потому, что полиция на бюджете, а у государства денег на социалку и безопасность простонародья всегда мало. Самое важное это ж балы в Императорском Дворце, а также покупка арабских жеребцов до сорока миллионов за штуку, а на полицию то, что останется. Их как раз хватает, чтобы патрулировать центральные улицы Санкт-Петербурга, а на окраины лучше не заглядывать.

Потому до свар между помещиками в захолустье руки не дотягиваются, разве что придут слёзные жалобы от знатных людей, тогда пришлют пару дознавателей, но на местах предпочитают разбираться сами, и власть это устраивает.

Потому никто не спросил насчёт вражды с Гендриковым, не спросит и насчёт Карницкого, кто бы ни одолел. Государству главное, чтобы налог исправно отстёгивался в казну в должном объёме.

Надеюсь, Карницкий каким бы дураком не был, сейчас в шоке после крушения надежды на полное уничтожение противника и захват его земель. Потерял половину армии, хотя его разведка и доложила, что гвардия князя Горчакова покинула земли Вадбольского целиком и полностью.

— Тадэуш, — велел я, — отыщи Перепелицу! Сегодня проверю, как он водит автомобиль!

Тадэуш спросил осторожно:

— Может, лучше я?..

— Да знаю, ты из водил лучший, — сказал я, — но у Перепелицы особое задание.

Перепелица примчался, бодрый и разогретый, явно упражнялся со своими орлами, я велел подогнать автомобиль к крыльцу, поездка будет далёкая, но интересная.

— Сколько людей брать?

— Вдвоем справимся, — ответил я добродушно. — Мы сейчас миротворцы. Поедем миротворить!

Мата Хари понеслась чуточку впереди, видит под тонким слоем жидкой грязи как твёрдый грунт, так и глубокие рытвины. После того, как с трудом вытолкали автомобиль чуть ли не из оврага в неприметной луже, я велел:

— Бери винтовку и бди!.. Могут напасть. А я за руль.

Он дёрнулся

.– Ваше благородие?

— Увидишь, — ответил я.

Благодаря Мате Хари, что с такой высоты просвечивает и почву на несколько саженей, я гнал автомобиль, как по булыжной мостовой Петербурга, заранее рассчитывая как обогнуть или перескочить замерзший выступ грязи на дороге или не угодить в яму.

Перепелица таращил глаза, чутьё у меня необыкновенное, где такому и учат, дорогу дважды перебежали олени и один раз целое стадо диких свиней, наконец вдали показалась каменная надвратная башенка на два-три человека.

Я взял в другую руку пистолет, коротко бросил Перепелице:

— Бди!

Сбавил скорость и медленно двинулся к вотротам. Перепелица по моей команде высунул руку из окна и помахал белой тряпочкой.

Я через Мату Хари, что зависла в сажени перед башенкой, слежу за каждым движением двух довольно потрёпанных солдат, то ли участвовали в нападении, то ли ими заменили тех, кто сидел там раньше.

Остановил авто почти у самых ворот. Один держит меня на прицеле, другой вышел на порог, бледный и вздрагивающий, наконец-то понял, что мы именно те овцы, что гоняют не только волков, но и медведей.