Вижу боковым зрением, как Анна Сергеевна готова снова возмутиться. Такая трактовка произошедшего ей не по душе, поэтому я перебиваю ее.

— Послушайте, на самом деле, ситуация яйца выеденного не стоит. Со стороны Глеба был небольшой протест, что, я хочу заметить, вполне нормально для ситуации, в которой он оказался. Мы с Глебом поговорили один на один и разобрались во всем. Да, Глеб? — спрашиваю мягко.

Мальчик кивает, моего взгляда не выдерживает, отворачивается.

— Конфликт исчерпан, — произношу твердо и смотрю на директрису, а потом Максима.

Звенит звонок, и Ольга выпроваживает Глеба на урок, мы остаемся одни, и я произношу уже другое:

— Анна Сергеевна, Максим Аристархович, Глебу трудно адаптироваться тут. Он привык к другому. Другой учебной программе, другим детям и другим правилам. Ему сложно. Мы должны это понять.

— Ульяна Романовна, есть правила! — начинает директор. — Они должны соблюдаться всеми без исключения!

— Конечно, — соглашаюсь, — но помочь ребенку адаптироваться — также наша обязанность!

На Максима я не смотрю, но боковым зрением вижу, как он смотрит на меня, а после просит:

— Могу я увидеть то видео? О чем вообще речь идет?

Ольга протягивает Максиму телефон, тот начинает просмотр. Я не вижу картинку, но слышу звук. Вот диалог с Глебом с момента, как он опоздал, до момента, когда я попросила его убрать ноги.

Никонов хмурится, на его скулах начинают ходить желваки от злости.

— Я поговорю с сыном, — отдает телефон и смотрит на всех присутствующих холодно.

Когда мы все расходимся, Никонов срывается прочь. Я едва успеваю догнать его в коридоре:

— Максим! Максим Аристархович! — Он резко останавливается, а я по инерции впечатываюсь в его спину. — Простите.

Бормочу растерянно, а Макс держит меня за локоть, смотрит в лицо. Отпускает не сразу и будто бы нехотя.

— Что ты хотела?

Успокаиваю бешеное биение сердца.

— Максим, не дави на Глеба, пожалуйста. Ему сейчас поддержка, а не критика нужна.

— Тебе-то откуда знать, что ему нужно? — дергает подбородком.

— Можешь просто поверить мне? Он у тебя хороший мальчик, понимающий и, как мне кажется, очень эмпатичный. Мы с ним поговорили, и он понял, что так себя вести нельзя. Я повторяю: у нас конфликта нет, значит, и ругать его не за что. А вот поддержка ему нужна…

— Будет лучше, если ты свои советы будешь применять к собственному ребенку, а не к моему, — бросает мне холодно. — И да, Ульяна… Романовна, проследи за своим сыном. Я отчетливо слышал комментарии, которые он бросал в адрес моего сына, и они мне не понравились. Повторяю: у моего ребенка из-за твоего не должно возникнуть проблем. Уяснила?

Не дожидаясь моего ответа, уходит.

Глава 8

Ульяна

Сегодня я прихожу домой позже сына. У него нет тренировки, так что он должен быть дома.

Стучусь в дверь его комнаты.

— Можно, ма! — кричит он мне.

— Как у тебя дела в школе, сынок? — заглядываю внутрь, но не захожу.

У Лехи тут беспорядок. Постель не убрана, кругом разбросаны вещи, куча проводов и прочего.

Я прекрасно понимаю, что у Леши сейчас сложный возраст, конфликты возникают на ровном месте, поэтому стараюсь на весь этот бардак смотреть сквозь пальцы.

Сын сидит перед телевизором на большой подушке и играет в стрелялку.

— Все хорошо, ма, — отвечает не отрываясь.

Я не люблю, когда он настолько погружен в игры. Я вообще считаю их злом, но, если заберу приставку, буду врагом номер один.

— Через двадцать минут приходи обедать.

— Ага.

Я не могу сказать, что мне легко. Мне не помешали бы помощь и поддержка, но я сама сделала свой выбор, поэтому на жизнь не злюсь.

Быстро готовлю обед, а сама не могу найти себе места.

И все из-за разговора с Максимом. Мне кажется, это не последний наш конфликт. Дети не могут найти общий язык, а мы не в состоянии адекватно разговаривать, потому что есть что припомнить друг другу. Мне так точно есть в чем обвинить Максима.

Я даже подумываю перевести Лешу в другую школу и уйти туда работать. Насколько это целесообразно и действительно нужно — вопрос. Пока что я решаю все пустить на самотек и смотреть за развитием ситуации.

Из размышлений меня вырывает звонок.

— Алло.

— Уль, привет, — звучит на том конце голос моего мужа.

Моего бывшего мужа…

— Привет.

— Как у вас дела?

— Все хорошо. А у вас как дела? Как Марина?

Слышится тяжелый вздох.

— Нормально.