Я добросовестно выловил и съел разрезанную пополам картофелину и даже два листка капусты, дохлебал остальное, поблагодарил, от чая отказался и ушел в оставленную для меня комнату.

Жаль, смартфонов пока нет, а с помощью кнопочного можно только обзвонить ряд лиц, да и то первые минуты приходится объяснять, что звоню с мобильного телефона, то-есть, ношу в кармане, что пока диковинка, такой мобильник стоит четыре тысячи долларов. Хотя нет, на днях цена уже упала до трех.

Но уточнил время встреч, кое с кем передоговорился на другое время, и с чувством выполненного долга провалился в крепкий сон.

Утром, едва полусонный выбрался из комнаты, у плиты уже ждала Гандзя Панасовна, сразу же сказала взволнованно:

– Артур Николаевич, там прибыл какой-то посыльный... Говорит, к вам!

– Прекрасно, - ответил я, - как раз вовремя!

Оказывается, посыльный доставил на мотороллере с большим багажником ящик с продуктами и два огромных пакета с зернами кофе, от которых сразу пахнуло бодрящим ароматом.

Я расплатился, Гандзя Панасовна большими глазами смотрела, как я все внес на кухню.

– Это для завтрака, - сказал я голосом командующего фронтом, у которое за неподчинение расстрел перед строем. – Для нас троих. А взамен вы, Гандзя Панасовна, обязуетесь молоть кофе и готовить его нам троим каждое утро!

Она произнесла растерянно:

– Я кофе не пью...

Дверь ванной хлопнула, появилась Ксения с полотенцем на мокрых волосах.

– Брешет, - заявила она весело, - и не краснеет!.. Пьет, только кофе сейчас дорогой. Хорошо, хоть чай в пакетиках пока еще по карману.

Я сказал бодро:

– Придется поддержать мне кампанию, а то будет свинство и неуважуха с вашей стороны. Гандзя Панасовна, уже готово, осталось только на тарелки.

Ксеня подошла к столу, маме сунула мокрое полотенце.

– Переложить и я смогу!..

– Современная девушка, - сказал я одобрительно. – Хотя для нынешней молодежи и переложить уже достижение.

Гандзя Панасовна посмотрела с недоумением, а Ксеня фыркнула:

– Ну да, будто самому уже лет пятьдесят!

Гандзя Панасовна смотрела молча и в некоторой растерянности, как на всех трех тарелках появляются широкие красные ломти семги, хорошо прожаренное мясо, гарнир из гречки и зелени, отдельно Ксеня выложила десертные штучки.

На дне коробки отыскала пачку салфеток, с торжеством водрузила веером посреди стола, распушив, как павлиний хвост перед брачным танцем.

Гандзя Панасовна сказала со вздохом:

– Попробую приготовить кофе.

– Сперва все съедим, - распорядился я, - а то остынет.

– В самом деле еще горячее, - сказала Ксеня, - за скорость доплата?

– Не помню, - ответил я. – Думаю, там по принципу «все включено», даже чаевые.

– Вы ему все равно дали, - сказала она уличающе, - я видела из окошка ванной!

– Возможно, - согласился я. – Это все на рефлексах, как вот сейчас будем есть, не задумываясь, как двигаются зубы. Садись, хватит любоваться, дизайнер ты наш.

– А чё, я красивая?

– Это как мама решит, - ответил я дипломатично.

Глава 6

Гандзя Панасовна ела скромно, с советских времен помнит о хороших манерах, те нигде так хорошо не высвечиваются, как за столом, Ксеня же дитя нового века и марсианской культуры лопает без стеснения и ужимок, разговаривает с набитым ртом, за лакомством протягивает руки через весь стол, не обращая внимания но бросаемые мамой в ее сторону укоризненные взгляды.

– Здорово, - сообщила она. – Оказывается, вон как буржуи живут!..

– Буржуи тоже плачут, - заметил я.

Она улыбнулась, но не ответила навязшей фразой, что лучше плакать в мерседесе, чем в переполненном автобусе. Все же какие-то нормы соблюдет, из общего блюда берет со своего краю, а не выбирает, что выглядит поаппетитнее.

Это тоже этикет, уже чуть современнее, не вторгаться в чужое личное пространство, пусть даже на поверхности стола.

Гандзя Панасовна чинно поднялась из-за стола, мы с Ксаной еще жрякаем, у нас на тарелках больше, мы же моложе, растем, а она вытащила из дальнего ящика запыленную штуковину, в которой я только по характерной ручке узнал похожую на шарманку кофемолку.

Правда, чуть меньше, но с таким же длинным воротом, как на деревенском колодце.

Я посмотрел, как в ее руках проворачивается с великим трудом, зерна раскалываются с таким треском, словно на костре лопаются валуны из гранита.

Я смолчал, но напомнил себе, что нужно купить электрическую, уже входят в быт, хотя эти вот ручные пока еще в каждой семье, где могут позволить себе кофе.

– Дайте мне поиграться, - сказал я и отобрал кофемолку. – Такую штуку когда-то держал в руках. Лет сто назад...