— Значит, она не расходный материал? — настойчиво спросил Хардт. Он был неумолим, когда на него находило настроение, и чрезмерно опекал меня, даже после того, как я отказалась от его племянницы.

Сильва покачала головой:

— Эска — Хранитель Источников. И они ценны даже для моей матери.

Я не люблю, когда разговаривают обо мне. Это похоже на проявление неуважения, как будто я все еще ребенок, и взрослые спорят о том, что мне следует делать, думать или кем быть. «Эска, — сказала я, и мой голос прозвучал резко даже для моих собственных ушей, — сидит прямо здесь. Я прекрасно могу слышать вас обоих и разговаривать с вами обоими». Сильва склонила голову и извинилась, но Хардт просто скрестил руки на груди и прислонился к внешней стене нашего маленького дома, пристально глядя на нас.

— Вот почему мы здесь, так? — спросила я. — Над руинами Пикарра. Поблизости нет других городов. Торговать не с кем.

— Ты, наверное, удивишься, — улыбнулась Сильва. — К завтрашнему утру к нам будут стекаться повозки и торговцы. Но они и близко не подойдут к руинам города. Со времен войны у них дурная репутация. Там полно ловушек и существ не из этого мира.

Так вот оно что. Им нужен был кто-то, кто мог бы обходить магические ловушки, избегать разломов реальности и сражаться с существами из Другого Мира. Им нужен был Хранитель Источников, обученный сражаться, и в моем лице у них был могущественный специалист. Я могла только надеяться, что они дадут мне инструменты, необходимые для выполнения этой задачи.

ДОМОЙ! мысленно закричал Сссеракис, напоминая мне еще раз, что я обещала отправить ужас обратно в Другой Мир, как только внутри меня появится Источник демонологии. Я вздрогнула от шума в голове и уверена, что Хардт и Сильва это заметили.

— Ты в порядке? — спросила Сильва, нахмурив брови, что сделало ее еще красивее.

Я проигнорировала вопрос:

— Когда мне идти вниз?

— Немедленно. Коби уже спустилась на разведку и немного побродила по окрестностям, но она не подойдет слишком близко к руинам, пока не будет тебя.

— Я тоже иду. — Голос Хардта, грохочущий и хриплый.

Сильва открыла рот, чтобы что-то сказать, но Хардт ее оборвал

— Я иду, Эска. Держу пари, как и сумасшедший старик. — Он перевел взгляд темных глаз на Сильву. — Не пытайся нас остановить.

— Я и не мечтала об этом. Флаер вылетит в полдень. — Она указала на юг, где должно было быть солнце. У нас было самое большее пару часов. — Не опаздывайте.

Как только Сильва ушла, я встала, полная решимости подготовиться. У меня было мало вещей, но я привыкла носить платье почти каждый день, а там, куда мы собирались, оно бы просто мне мешало. Я переоделась в ту одежду, в которой тренировалась, — крепкие брюки и соответствующая ей рубашка, а сверху кожаная куртка. Это не были настоящие доспехи, но они могли обеспечить некоторую защиту. Проходя мимо Хардта, я остановилась, не в силах сдержать свой язык.

— Ты не должен быть таким грубым по отношению к ней. — Слова сорвались с моих губ прежде, чем я смогла их остановить.

Он просто рассмеялся надо мной, в его глазах появилось немного веселья:

— Ну, не реке называть море мокрым.

Я ударила его по руке, и он тут же отбил удар. Как всегда, я получила худшую часть этого обмена.

Джозеф

Ро'шан вернулся. Смерть получила сообщение, что он пролетает над западным Терреланом, и мы последуем за ним. Мы наняли порталоманта, чтобы добраться туда до того, как он улетит. И как только мы будем там, Смерть поднимется на борт Ро'шана и вернет Эску. Я все еще не могу поверить, что у нее будет ребенок. Или, я полагаю, у нее уже есть ребенок. Эска — мать? Это просто звучит неправильно. Ребенок, должно быть, от Изена. Они всегда наблюдали друг за другом в Яме, всегда находили причины быть ближе. Она заискивала перед ним. Она защищала его, даже когда оттолкнула меня. И я его убил. Я убил отца ее ребенка. Я спрашиваю себя, ненавидит ли она меня за это? Мне должно быть все равно. И мне действительно все равно. Она может ненавидеть меня. Скоро мы ее найдем, и Смерть бросит ее обратно в Яму. Пусть она проведет остаток своей жизни там, где оставила меня умирать.

Даже по прошествии нескольких месяцев я не нравлюсь другим. Я слышу, как они смеются надо мной, издавая хриплые звуки, имитирующие мои собственные. Жаль, что я не могу говорить, чтобы высказать им все, что я о них думаю. Уркол — грубиян. Он уродлив, как прыщавая задница. Я могу написать это здесь. Я знаю, что он не умеет читать. Я оставил несколько страниц рядом с ним для проверки. Он едва взглянул на них, прежде чем бросить в огонь. Жаль было тратить такую хорошую бумагу только на топливо, но теперь я знаю, что могу написать все, что захочу, и этот тупой, уродливый, грязный ублюдок ничего не узнает. Если только Тайн не прочтет ему их. Но я не думаю, что он это сделает. Тайн умеет читать, я это точно знаю, но у него нет времени. Как только мы останавливаемся на ночлег, он снимает чехол со своего щита и полирует его. Он полирует его часами напролет. Он спит всего несколько часов в сутки, и я вижу, как тяжело это ему дается.

В книгах из библиотеки академии было довольно подробно рассказано о последствиях недосыпания. Это плохо для большинства людей, но еще хуже для Хранителей Источников. У Тайна проявляются все признаки: затуманенный взгляд, внезапные приступы, бормотание себе под нос. Любой мог бы подумать, что он сумасшедший. Кроме того, он не следит за собой так, как раньше. Я не помню, когда в последний раз видел его бреющимся, и от него пахнет еще хуже, чем от меня в Яме. Смерть должна что-то сказать. Я знаю, она это заметила, но каждый раз, когда я вижу, как она наблюдает за ним, у нее просто грустный вид.

Несколько дней назад я мельком увидел щит Тайна. Он ревниво охраняет его, прячет, когда кто-то приближается, и смотрит на них, пока они не отойдут. Но я умею передвигаться бесшумно и подобрался поближе. Я увидел… Я не уверен, что увидел в этом отражении. Это был я, но это было похоже на сон. Я посмотрел в зеркальную поверхность и увидел свет, исходящий из моего живота. Я не знаю, что это значило, но Тайн поймал мой взгляд и ударил меня тыльной стороной ладони с такой силой, что у меня несколько дней шатались зубы. Я думаю, он пошел бы дальше, пнул бы меня, может быть, даже схватился бы за топор, но Смерть оказалась рядом в одно мгновение, сказала одно слово, и Тайн остановился. Я увидел страх за его безумием, всего на мгновение, а затем он отвернулся, прикрывая щит и прижимая его к себе.