— Зачем тебе трон? — Я обнаружила, что иногда самые невинные вопросы, особенно те, которые не имеют особого отношения к делу, могут во многом снять напряжение, а я чувствовала себя весьма напряженной. Я думаю, Кенто восприняла это так, как это свойственно детям; она немного поплакала, и я тут же прижала ее к своей груди.

Ранд рассмеялась, и ее волосы затряслись в такт смеху. Огненная грива, как у Имико, только она казалась ужасно неуместной на голове такого монстра.

— Трон создает впечатление королевской власти, независимо от того, сижу я на нем или нет. — Она приподнялась на хвосте и широко раскинула все шесть лап. — Я произвела на тебя впечатление, землянин? — Каждый раз, когда Ранд говорила, я видела ряды острых зубов у нее во рту.

— У меня есть имя, — почти прорычала я чудовищу передо мной. Сейчас я вспоминаю прошлое и, должна признаться, удивляюсь, что Ранд не убила меня на месте. Я думаю, что, возможно, она бы так и поступила, если бы знала, какие неприятности я ей доставлю. Но как бы ни были могущественны боги, знать будущее не под силу даже им, а я была всего лишь дерзким землянином, от которого больше пользы живым и запуганным, чем мертвым.

Резким рывком Ранд развернула кольца и скользнула вперед, возвышаясь надо мной. Потребовалось немало усилий, чтобы не отступить.

— И я должна его выучить? Почему?

Я попыталась взглянуть на Сильву, но Ранд была слишком большой, слишком близко. Она заслонила собой все мое поле зрения. Я почувствовала, как Кенто начала извиваться, и она испустила вопль, то ли от дискомфорта, то ли от ужаса, не знаю, от чего именно. Я знаю, что это что-то пробудило во мне, потребность защитить ее, несмотря ни на что. Этого было достаточно, чтобы избавить меня от бессмысленного страха. Точно так же, как там, в Яме, во время моей первой встречи с Сссеракисом, я почувствовала, что ужас проходит, а вместе с ним и паралич.

Страх — странная штука. Я видела его в самых разных проявлениях. Я открыла для себя его запах и вкус. Сссеракис питался страхом, превращал его в силу, и эта сила просочилась в меня. Ужас часто пугал меня, когда был голоден, и вскоре я обнаружила, что чаще всего за страхом во мне поднимается гнев. И тогда, тоже, это произошло, когда я столкнулась лицом к лицу с чудовищем из легенды, богом. Когда страх перед ней улетучился, я почувствовала, как его место занял раскаленный гнев. В комнате вокруг меня потемнело, по коже побежали мурашки.

Это сила Сссеракиса, действующая через меня, вызвала неестественную тьму. И ужас был доволен, что я невольно вызвала ее. Я использовала ее не в первый раз и не в последний. Каждый раз до этого другой человек, оказавшийся со мной в ловушке в темноте, испытывал страх, но от Ранд он не исходил. Она наблюдала за мной, на ее губах играла веселая улыбка, руки метались, рассматривая меня с разных сторон. Как всегда, темнота быстро рассеялась, растворившись, когда свет занял свое законное место.

Я все еще так слаб, печально сказал Сссеракис. Есть пределы тому, насколько ужас может повлиять на мир через меня.

— Интересно, — сказала Ранд с зубастой улыбкой, отступая назад и усаживаясь на свой свернутый хвост. За ее спиной я заметила, как Сильва нахмурилась. — И как же тебя зовут, землянин? Может быть, я запомню твое имя.

К сожалению, мне пришлось откашляться, чтобы обрести дар речи. Трудно не почувствовать себя немного униженным перед таким существом. В конце концов, Ранд бессмертны, и большинство считает их богами. Она, вероятно, видела зарождение моей расы и, вероятно, станет свидетельницей ее гибели. «Эскара Хелсене». Кенто все еще всхлипывала у меня на руках, и я снова принялась нежно покачивать ее из стороны в сторону.

— И это тот ребенок, которого ты хочешь отдать? — Ранд не нужно было кричать, несмотря на плач Кенто, ее голос, казалось, перекрывал шум. Я заметила, что одна ее рука была вывернута, а глаз на ладони смотрит на ее собственных детей.

Я кивнула:

— Ее зовут Кенто.

— Можно мне ее подержать? — спросила Ранд, протягивая мне руку. Я посмотрела на эту руку — Кенто поместилась бы в ладони с запасом. Глазное яблоко, вделанное в кожу, повернулось ко мне, наблюдая.

Эта штука ее убьет. Ты отдаешь свою дочь чудовищу. На верную смерть!

Требуется большая сила воли, чтобы сунуть руку в пасть монстру, и я могу сказать тебе по личному опыту, что требуется еще большая сила воли, чтобы отдать своего ребенка в руки монстра. Признаюсь, я заколебалась, но, в конце концов, я уже приняла решение и верила, что Сильва не привела бы меня сюда только для того, чтобы я увидела, как умирает моя дочь. Я положила Кенто, все еще плачущую, на протянутую руку и наблюдала, как Ранд провела другой рукой по макушке моего ребенка. Я бы солгала, если бы сказала, что чувствовала себя спокойной. Я чувствовала, что у меня дрожат ноги, а решимость дает трещину, и все это время Сссеракис шептал мне что-то роковое в глубине души. В тот день я хорошо подпитала его своим страхом.