Я увидела себя во главе огромной армии. Люди и монстры вместе, стоящие бок о бок против бесчисленного множества врагов. Я стояла прямо и сильно, ветер развевал пальто, черное, как тень, в моих руках были очертания мечей, обвитых потрескивающими зелеными молниями. Огонь обрушился дождем на поле боя, которое исказилось от столкновения всей магии, бушевавшей там.

Я оторвала взгляд от щита как раз вовремя, чтобы увидеть, как великан бегом приближается ко мне, занеся молот для удара. Я увидела, как глаза Прены расширились, но она смотрела не на меня. Она смотрела мимо меня, на старика со щитом. Хотя ее гигант был совсем близко от меня, Прена бросилась от меня бежать.

Не делай этого! Сссеракис знал о моих намерениях, и ужас умолял меня изменить решение.

Я подняла Корону Вейнфолда своими потрескавшимися, почерневшими руками и водрузила танцующие языки пламени себе на голову.

Я оставила свое тело позади и была этому очень рада. Оставила Ишу, Террелан, Пикарр, сражение, мое тело и мою боль. Я оставила все это позади и нашла себя в другом месте. Передо мной расстилался открытый ландшафт, черный и красный, как кожа на моих руках. Голые скалы, изрытые пузырящейся лавой, и языки пламени, взмывавшие в воздух только для того, чтобы снова обрушиться на землю. Слева от себя я увидела возвышающуюся гору, вулкан, извергающий магму и дым. Справа от себя я увидела замок, светящийся красным, как будто созданный из огня. Но это было не так, он был сделан из стекла, за стенами пульсировала лава. Надо мной было оранжевое небо, мрачное, но хорошо освещенное. Не было ни облаков, ни солнца, но мир был достаточно светлым, чтобы его можно было разглядеть. Обернувшись, я увидела пятно пламени, горящее в форме человека, оно наблюдало за мной. По крайней мере, я думаю, что оно наблюдало за мной. У него не было глаз, не было никаких черт, кроме безумной пляски пламени.

— Привет? — прохрипела я. Мой голос все еще звучал так, словно я провела языком по лезвию бритвы.

Пламя слегка дрогнуло, и голос, донесшийся до моих ушей, прозвучал так, словно пламя в большом камине жарко пылает в канун зимы. «Должно быть, ты носишь мою корону. Добро пожаловать в мой маленький мир. Боюсь, он не очень гостеприимен к таким, как ты». Языки пламени опали, и у меня сложилось отчетливое впечатление, что они отвлеклись.

— Где я?

— Я только что тебе сказал. В моем мире. Он не такой большой, как тот, к которому ты привыкла. Ты видишь значительную его часть.

Раздражающий и расплывчатый ответ.

— Я внутри короны?

Языки пламени переместились, подбираясь чуть ближе ко мне. Я почувствовала их жар и поняла, что и мне стало тепло. Не только моей разбитой, покрытой волдырями коже, но и всему телу. Я почувствовала тепло, какого не испытывала с тех пор, как Сссеракис впервые овладел мной.

— Да и нет. Нет и да. Тебе этого не понять. У вас, творений, такой примитивный интеллект, даже после того, как они вас изменили.

Я ощетинилась, как всегда, когда кто-то сомневался в моем интеллекте:

— Испытай меня.

— Очень хорошо. Ты находишься в том, что я называю карманной реальностью. Она существует как внутри, так и за пределами известного вам мира. Эта реальность полностью принадлежит мне. Каждая ее частица была разработана и воплощена в жизнь по моей воле. Она существует внутри моей короны, но также и полностью за пределами всего, что вы, творения, называете миром.

Пламя было право. Я не поняла. Я предположила, что корона была чем-то вроде портала, но это было далеко от истины. И это не дало ответа на вопрос, где я была на самом деле.

— Ты Вейнфолд?

— Да. — Пламя изогнулось в то, что, как я предположила, было луком — странная насмешка.

Я воспользовалась возможностью, чтобы осмотреть свое тело. Это не было похоже на посещение Другого Мира; мое тело было там. Я могла двигаться и прикасаться к себе; я чувствовала боль, когда щипала себя за щеку. Мои ожоги все еще болели, но боль казалась чем-то далеким и неважным. Я не была ни бесплотной, ни спящей. Я заглянула внутрь себя в поисках Сссеракиса и не нашла ничего, кроме пустоты там, где должен был быть ужас. Он не откликнулся, когда я его позвала, и я не чувствовала его присутствия. Я была одна, опустошенная, напуганная. Я так привыкла к присутствию ужаса, к его компании. Он мучил меня, да, он был проклятием, но он всегда был со мной. Я полагалась на него. Я ненавижу одиночество. Я всегда ненавидела одиночество. Сссеракис избавил меня от этого чувства. Это был мой тайный пассажир. Моя компания, когда все остальные меня покидали. И теперь он ушел. Я почувствовала себя покинутой.

— Кто ты? — спросила я, пытаясь отвлечься от пустоты.

Пламя сердито вспыхнуло:

— Как быстро вы, создания, забываете своих повелителей. Я Джинн.

Я покачала головой, полная уверенности в себе:

— Все Джинны мертвы.

— Неужели?

Я пожала плечами:

— Это общепризнанный факт.

Пламя засмеялось надо мной.

— И этим ты доказываешь ваше невежество, создание. Это не может быть фактом, потому что это неправда. Факт должен быть истиной, подкрепленной разумом, логикой и доказательствами. То, что вы считаете общепринятым фактом, на самом деле является широко распространенным слухом, предположением. Ложью. Джинны не могут все быть мертвы, потому что я не мертв. — Пламя снова приблизилось, его жар опалил мою и без того почерневшую кожу. — И я не единственный. На самом деле, нас осталось больше, чем Ранд. Я верю: это означает, что мы победили.

Я не поверила пламени. Все, чему нас учили в академии об истории, говорило о том, что все Джинны были мертвы, и единственной выжившей в их войне с Ранд, войне между богами, была мать Сильвы:

— Ты слишком мал для Джинна.

Снова смех.

— А ты бы предпочла, чтобы бушевало огромное адское пламя? — Языки пламени выросли, закручиваясь все сильнее и сильнее, пока огромный огненный вихрь не взорвал землю у нас под ногами. Было так жарко, что я ничего не могла с собой поделать и попятилась, закрыв лицо почерневшими руками. Две огненные руки вытянулись из этого сводящего с ума огненного вихря. В одной руке пузырилась и текла лава, открывая гигантский меч, красный, как кровь, с которого капало что-то грязное и черное. Другая рука держала вернувшийся к жизни огненный молот, в центре которого пылал такой яркий свет, что я не могла на него смотреть. — Теперь я произвожу на тебя впечатление, маленький землянин? — Голос больше не походил на треск очага, а, скорее, на лесной пожар, дикий и неконтролируемый, завораживающий своей опасностью. Я бы солгала, если бы сказала, что не была впечатлена. Я также была совершенно убеждена, что это существо действительно было Джинном.