— Ты, по-любому, отлично танцуешь, как на зло, — говорю я, когда его правая рука скользит по моему бедру, а левая высоко держит мою правую, его хватка теплая и уверенная.

Роуэн улыбается мне сверху вниз и начинает вести. Ничего необычного, ничего эффектного. Просто синхронность, как будто мы подходим друг другу, под музыку.

— И у тебя все равно получится лучше, чем у меня, да?

Я улыбаюсь, и улыбка Роуэна становится еще ярче, затем я поднимаю наши соединенные руки. Он чуть вращает меня, выпускает из хватки и снова притягивает ближе со смешком.

— Может быть. Или, может, мы оба хороши, — говорю я и удерживаю его взгляд так долго, как только могу, а потом куда-то за его плечо.

Песня продолжает звучать, и я чувствую каждое малейшее изменение заряда в воздухе. Рука Роуэна на моей спине превращается в объятие. Моя рука на его предплечье обхватывает его за плечо. Его грудь касается моей при каждом вдохе. Когда его дыхание согревает мою шею там, где волосы откинуты назад, я закрываю глаза. Наклоняю голову. Я хочу еще одного поцелуя на шее, прямо там, где бьется пульс, понять, что это не просто момент из прошлого, аномалия.

— Слоан… — произносит он мне на ухо, когда мы плавно поворачиваемся.

— Да, — шепчу я, это простое слово срывается с моего прерывистого дыхания.

— Ты готова по-настоящему повеселиться?

Мои глаза распахиваются. Голос Роуэна ровный и ясный. Окольный. Не такой, как у меня, задыхающийся от нужды и неистовых желаний.

Я ничего не говорю, отстраняясь, показывая ему замешательство и вопросы, отражающиеся в моих нахмуренных бровях. Его дьявольская улыбка вернулась. Улыбка, полная тайн.

— Лысый мужчина в очках и красном галстуке. Ты должна видеть его через мое плечо, — говорит он.

Мой взгляд скользит по танцполу и останавливается на подтянутом мужчине лет пятидесяти пяти в хорошо сшитом дизайнерском костюме. Он танцует с женщиной примерно его возраста, ее светлые волосы зачесаны назад в изящную прическу.

Я киваю.

— Его зовут доктор Стефан Ростис, — губы Роуэна касаются моего уха, затем он шепчет: — И он серийный убийца. За пятнадцать лет работы в Бостоне он убил по меньшей мере шестерых своих пациентов. Возможно, и больше, когда жил во Флориде. И мы можем убрать его вместе. Сегодня вечером.

Мои шаги становятся деревянными. Кусочки, которые я собирала в своей голове воедино, внезапно распадаются на части и складываются в другую картину. Я все неправильно поняла. Это было лишь у меня в голове.

Я оказалась неправа во всем.

Наши шаги замедляются и останавливаются. Роуэн отстраняется и оглядывает меня, в его глазах все еще светится возбуждение.

— У меня есть отличный план. Он никогда не засиживается допоздна на таких мероприятиях. Мы можем схватить его и вернуться сюда так, чтобы наше отсутствие никто не заметил. Идеальное алиби.

— Я… эм… — мысли умирают, не успев сорваться с моего языка, и я прочищаю горло, чтобы попробовать еще раз, надеясь, что смогу придать своему голосу силу, которой просто нет. — Я одета не по случаю, — уклоняюсь я, глядя на красный бархат, мерцающий во вспышках огней.

— Я сделаю всю грязную работу.

Кажется, это первый раз, когда я не в восторге от перспективы убить еще одного убийцу. Наверное, просто это не то, чего я ожидала. Не так я хотела провести этот вечер.

— Эй, ты в порядке? — спрашивает Роуэн. — Я думал, ты выбрала цвет платья специально, ну знаешь, кроваво-красный и все такое, — но я, конечно, прослежу, чтобы оно не пострадало.

Мое сердце сжимается, как бумага, смятая в кулаке.

— Но если ты не хочешь… — продолжает он, его голос затихает по мере того, как беспокойство и, возможно, разочарование отягощают каждый вздох. Кажется, он осознает, что мы совсем не сошлись во мнениях, когда говорит: — Я думал, когда сказал, что мы можем «по-настоящему повеселиться», ты поняла, о чем я.

— Нет, на самом деле не поняла. Но теперь да.

Пауза между нами кажется длиною в тысячу лет. Большим пальцем Роуэн приподнимает мой подбородок, я все еще рассматриваю платье, но вынуждена встретиться с ним взглядом.

Замешательство залегло у него между бровей. Его пристальный взгляд осматривает мое лицо — мои раскрасневшиеся щеки и остекленевшие глаза, губы, сжатые в напряженную линию.

— Ты… ты не знала, что я это имел в виду? — спрашивает он.

— Поразительно, но «я хочу по-настоящему повеселиться» не переводится в «я хочу вместе кого-нибудь убить», может, у тебя гугл-переводчик сломался.

— И ты все равно пришла?

Я сглатываю и пытаюсь отвести взгляд, но он не позволяет. Он занимает все пространство в каждом из моих чувств, и не важно, как сильно я хочу, чтобы меня засосало в пустоту, Роуэн удерживает меня прямо здесь.