Это было грустно, ведь окажись Неля немного симпатичнее, или хотя бы, не заболей оспой, вся жизнь стала бы другой.

Впрочем, глупое сердце Адаму верило. И душа верила, что этот человек колдун. Ведь сколько лет Неля жила с твёрдым пониманием своего места в этом мире и сколько дней потребовалось, чтобы начать на что-то надеяться.

Тонкие пальцы Адама переплелись с её пальцами. Адам что-то напевал под нос, прежде чем повернуть руку Нели ладонью верх. Аккуратные пальцы надавили на замысловатые линии.

– Хочешь, погадаю? – Тихо спросил Адам.

– Я буду гореть в аду.

Лоуренс усмехнулся и отрицательно кивнул. Аккуратный круглый ноготь прошёлся вдоль самой длинной линии.

– Ты проживёшь длинную и счастливую жизнь, если дашь мне шанс. Ну же, давай. – Сердце Нели остановилось и пошло опять, когда Адам присел к ней ближе. Настойчиво Лоуренс ловил её взгляд. – Я отдам тебе всё что угодно! Всё что у меня есть! Просто позволь тебе это показать!

На её месте любая тут же растаяла бы, но Нелю мучило мрачное чувство тревоги. Опять-таки, сколько таких историй было слышано, а сколько видено своими глазами. Невольно Неля засмотрелась на красивое, овальное лицо. Только сейчас Неля заметила, что чуть выше краешка губы, ближе к щеке, на лице Адама красовалась тёмная точка.

«Родинка! На таком видном месте?!»

Странно, что она не видела её раньше. С трудом Неля подавила желание прикоснуться к этому лицу.

– Скажи мне… Зачем? Зачем тебе я? Ты же от меня ничего не получишь. Хочешь дом и чахлое хозяйство? Ты можешь только сказать, и Староста найдёт тебе место. Или он прикажет построить его для тебя. Я не дура. Я знаю, что некрасива. С меня нечего взять. Разве только… - Она посмотрела на свои пышные бёдра, предмет зависти некоторых женщин. – Ну, тебе ведь и это не нужно, да? Что ты хочешь от меня?

Адам долго и молча смотрел в её лицо. Его холодные пальцы сомкнулись на её руке. Лоуренс как-то криво улыбнулся, а Неля почти потеряла дыхание. В его обманчивых глазах собственное отражение заиграло совершенно новыми красками.

– Я не знаю, как это сказать так, чтобы ты меня не побила, краса моя. Я не знаю. Просто… - Он горько улыбнулся. – Сначала тётка сказала мне, что тут я встречу свою судьбу. И я, честно говоря, в это не верил. Точнее, я хотел насолить отцу. Встретить первую попавшуюся даму, какой бы наружности и происхождения она не была, разбавить, так сказать, кровь и заставить родителя окончательно во мне разочароваться. Глупо, правда?

Совершенно глупо. Неля кивнула, а Адам неохотно отпустил её руку. Какое-то время Лоуренс смотрел на собственные пальцы. С севера подул холодный ветер и Неля плотнее обернулась в тёплый платок. Адам вздохнул, расстегнул пуговицы на своём плаще. Тёплая ткань волной накрыла покатые плечи Нели. В попытках урвать немного тепла, Адам забился к девичьему боку.

– Я не знаю, что я. Я не знаю, кто я. Я сделал много всякого. Плохого, хорошего. Но потом, ещё более глупо, я встретил тебя. – Его лица не было видно. Неля краем глаза видела лишь русую макушку. – И тогда, знаешь, всё встало на свои места. Знаешь, это как чутьё. Сначала я понял, что это ты. Я тебя искал. И только потом я понял почему.

Это было и приятно, и грустно. Неля напряженно уставилась на пожелтевший клок травы. Ещё никогда ей не говорили ничего настолько приятного. Пришлось украдкой стереть слезу с глаза.

Адам снова замолчал. Голова его приподнялась, и глаза уставились на бледно-серое небо, похожее на грязную реку. Совсем скоро должна была прийти зима. Неля открыла рот и дыхнула. Бледное облачко сорвалось с её губ, а после полетело вверх.

– Я тут потому, что убил ведьму.

Что-то вдруг оборвалось. Неля резко повернулась и едва не ударилась подбородком о макушку. Адам сидел, склонившись вперёд. Холодный ветер ударил в лицо. Русые пряди разошлись, открыв грустные, задумчивые глаза.

– То есть?

– Я убил ведьму. – Повторил Адам. – Отец это увидел и меня сослали. Точнее, нет. Не так. Ведьмой та девушка не была, но жить… Жить она больше не могла. Её вырвали ногти, сломали ноги, сожгли кожу там, где могли. Ты ведь целительница, значит, знаешь, краса моя, что не каждое увечье даёт жить.

Неля сидела, не шевелясь. Кровь в мгновение ока сгустилась и застыла. Воображение тщетно представляло Адама, хорошо знакомого, перед мёртвым телом. Перед мысленным взором предстал Прошка со стеклянными глазами, но и это было не то. Нос мгновенно защекотал тяжёлый запах крови, нечистот и болезни.