– Так это не я принял решение, голова. Это отец послал указ, опираясь на мои отчёты.

– Тем более происходящее неправильно. Вы действительно молоды, Отче. Вы могли допустить ошибку. – Пальцы старосты нервно сжались вокруг старого, посеребрённого кольца. – Я не хочу ссор, но боюсь, что мне лично придётся написать вашему отцу.

Не было такого мускула, который дрогнул. Пусть в груди стало обжигающе холодно, а шея вспотела от недавно сказанной лжи, Адам нашёл в себе силы достойно снести удар.

Ему стоило что-то придумать. Стоило задушить этот энтузиазм на корню.

Мысленно Адам был благодарен почти зимнему ветру. Так щёки горели от холода, а не гнева.

– Знаете, я не просто так сказал о летописи. – Сердце замерло. Пусть тело стояло на твёрдой, безопасной земле, сердце будто выбросило на тонкий лёд. – Семьдесят лет без колдовства. Это, честно говоря, странно.

Мнимый лёд стал толще. Дыхание старосты участилось, а маленькие глаза засверкали гневно и зло. Тем не менее, тон его голоса был противоположен лицу. Слова звучали легко, почти довольно.

– Ничего странного в этом нет. Просто люди в деревнях живут другие, Отче. Хорошие.

– Как человек, приехавший из города, не соглашусь. Люди везде одинаковы. Разные лишь обстоятельства. – Адам чихнул. – Видите? Правда. Но я понимаю ваш скепсис. Вы близки к хорошему человеку, вам жаль бедного Прошу. Но голова, Вы же не думаете, что меня сюда послали просто так?

Ветер хлестанул по щекам. И Адам, и староста повернулись к готовящемуся костру. Лоурес мысленно представил как будет дымиться эта куча.

Какое-то время было слышно лишь то, как люди тащили ветви. Потом, выдержав время, староста мрачно спросил.

– И зачем же тебя послали, Отче?

Наконец они заговорили на одном языке. Дело сдвинулось с места.

Какое-то время Адам думал над очередной ложью, но потом сказал самое очевидное, что пришло на ум.

– Потому что, голова, ну не бывает такие мест, где целых семьдесят лет ничего не происходит. И если ты напишешь моему отцу, на следующей неделе прибудет ещё несколько моих коллег из Ордина. И тогда кровь прольёт не только Прошка.

Староста ничего не ответил, но Адам чётко ощутил вес камня, который рухнул на чужое сердце. Лоурес приподнялся на цыпочках.

– А, и да. Правильно твои люди делают, что березу на костёр тащат. Так чёрт быстрее задолхнётся.

Адам хорошенько потянулся, развернулся и пошёл в сторону местных каземат.

Роль тюрьмы в этой дыре на одеждах Всевышнего играла старая крепость, оставшаяся с какой-то древней войны. Адам был уверен, что каменный короб простоял два или три столетия. Тем не менее, крепость сохранилась относительно хорошо. Стены стали ниже, решетки отсырели и покрылись ржавчиной, старый камень окутали лозы. Тем не менее, Лоуренс верил, что ещё одно столетие «коробка» проживёт без проблем.

Внутри пахло мочой, плесенью и чем-то хуже. Адам скривился. Он совсем отвык от подобных запахов за время отстранения от инквизиции.

На входе, где располагалась «тюрьма», сидели два охранника. Случайные мужчины, Адаму смутно незнакомые, играли в кости. Лоуренс закашлялся и игра оборвалась.

– О! Отче! Зд…

– Откройте.

Он не стал церемониться. Люди не оценили доброго Адама, и Лоуренс решил не идти протоптанной дорогой. Со страшным скрежетом дверь отварилась. Неприятные запахи сгустились, но Адам бесстрашно вошёл внутрь.

Со стороны дальней стены послышался стон. Адам прошёл мимо тёмных комнат, заваленных хламом, и вышел к единственному помещению, годному для клетки. Грубо скованные прутья оплетали дыру, которая некогда вела в казармы. По ту сторону решетки, из маленьких окон, лился серый, унылый свет.

Древние кровати валялись по всему периметру комнатки, в самом углу смердела выгребная яма.

– Оставьте.

Один из сопровождающих тут же ушёл в тень и закрыл большую дверь. Какое-то время Адам смотрел ему вслед. Одна минута, две. Что-то подсказывало, что «охранники» грели уши.

Кретины.

Адам перевёл взгляд на клетку и покачал головой.

Прошка, измученный, испуганный и избитый, жался к стене, напрасно стараясь слиться с мраком. Ведьмы на практике Адама поступали точно также, что уже доказывало – Лоуренс правильно вселяет страх. Адам подошёл ближе к решётке и всмотрелся в испуганного человека.

– Ну, как ты, нечистый?

Прошка поднял испуганные глаза и Адам невольно удивился переменам, которые произошли за сутки. Тело, пышущее здоровьем и жизнью, будто усохло. Глаза, казалось, впали. Щетина походила на свиную.