Он помолчал, а потом добавил:

— Мы посадим тебя в первый класс и, разумеется, покроем все расходы на транспортировку твоей машины и вещей. Мы уже запланировали это, просто передвинем на более раннюю дату.

Завтра.

— Эм… Думаю, я смогу это устроить.

Что ещё я могла сказать?

Одна только мысль о том, что мне придётся уехать завтра, заставила меня покрыться холодным потом.

Мне нужно будет попрощаться с девочками. Навестить отца, брата и Шей. Всех в Рейнольдс. Родди, который так помог моему отцу. Алану, Брэдфорда, Кейджа и Грейси. Написать Джорджи, Бринкли и Финну, ведь они уже вернулись в город. Мы собирались устроить прощальный ужин в воскресенье, перед моим отъездом.

Но это было не тем, от чего бешено билось моё сердце.

Хью.

В горле встал ком. Я знала, что уезжаю, но не была готова к тому, что это случится так скоро.

Я не была готова.

— Слушай, раз уж мы тебя так торопим, мы можем отправить тебя обратно через пару месяцев, чтобы ты навестила семью. Это не останется незамеченным ни для меня, ни для мистера Хопкинса.

— Поняла. Просто пришлите мне всю информацию, и я сяду на этот самолёт завтра.

Вот так. Я уже снова вошла в свой привычный режим — деловая, послушная, стремящаяся угодить тем, кто этого ждал.

— Мы пришлём машину за тобой, просто отправь мне адрес. А ещё водитель встретит тебя в Чикаго, когда приземлишься.

Чёрт, он уже всё спланировал.

Голова шла кругом от того, что мне предстояло сделать.

А всё, чего я на самом деле хотела, — это бежать прямиком в Reynolds’ и умолять Хью сказать, чтобы я не уезжала.

Чтобы он попросил меня остаться.

— Хорошо, тогда до завтра, — сказала я, но он уже повесил трубку.

Я вернулась внутрь, и все трое тут же замолчали, увидев моё лицо.

— Кто умер? — спросила Слоан.

— Моё лето, — пожала я плечами.

На самом деле я должна была сказать моя свобода. Моя радость. Всё это исчезло после одного звонка.

Пришло сообщение с информацией о рейсе. Мужик не терял времени. Я отправила ему свой адрес, чтобы он мог прислать машину, и тут же заметила, что он уже изменил расписание. Теперь мой рейс был рано утром.

Я рассказала девочкам обо всём, и все посмотрели на меня так, будто только что потеряли билеты на концерт Тейлор Свифт.

— Я не готова, чтобы ты уезжала, — прошептала Рина.

— Да. Это было слишком быстро. У тебя, наверное, даже ещё волосы в зоне бикини не успели отрасти обратно, — проворчала Слоан, и, хоть я обычно бы рассмеялась, сейчас меня переполняли эмоции.

Дел молчала. Её глаза наполнились слезами, и она покачала головой.

— Ну, ты приехала и покорила всех.

Теперь по моим щекам текли слёзы, и у неё тоже.

— Я вас так люблю. Спасибо, что сделали это лето лучшим в моей жизни.

— Посмотри на себя, — ухмыльнулась Слоан. — Ты приехала сюда скучной девственницей, которая никогда не веселилась, а теперь полностью насыщена сексом со своим загородным любовником, которого мы, кстати, до сих пор не видели. Ты купалась голышом, пила шоты, трахалась, помогла отцу пройти реабилитацию. И даже заставила Хью Рейнольдса улыбаться и расслабляться, потому что у него теперь ресторан работает как часы. Хотя, возможно, это не единственная причина, по которой этот красавчик всё время улыбается.

Она хитро прищурилась.

Я не стала спрашивать, догадывались ли они. Мы всё время были вместе.

Но в этот момент мне было всё равно.

Потому что теперь мне придётся попрощаться с ним.

Завтра, в это же время, меня здесь уже не будет.

Дверь открылась, и вошёл Трэвис. Он задержался у стойки, сделал заказ, а потом обернулся и увидел нас.

Я бросилась к нему, и он обнял меня, как в детстве.

— Эй, что случилось? — Голос у него был мягкий, добрый.

Вот по такому брату я скучала.

Я отступила назад и рассказала ему про звонок.

В его глазах мелькнула странная смесь грусти и облегчения.

Я вытерла слёзы, пока девочки тоже поднимались со своих мест.

— Послушай, — сказал он, — почему бы мне не позвонить Шей и не сказать ей, что мы с тобой сегодня переночуем у папы? Было бы здорово провести последнюю ночь вот так, вместе.

Трэвис, похоже, был впечатлён тем, как держался отец. Между шестью неделями в программе и первой неделей дома он уже два месяца оставался трезвым.