— Отлично. У нас впереди два месяца, чтобы заниматься им как можно больше. — Я приостановился, заглядывая ей в глаза.

— Спасибо, что сделал мой первый раз таким особенным, Медведь. Я запомню это навсегда. — Её пальцы прошлись по щетине на моей челюсти. — Ещё один пункт из моего списка вычеркнут.

— Похоже, нам придётся пополнять этот список новыми вещами, если мы так быстро его сокращаем.

— Да, это лето дома было потрясающим. Но когда начнётся новая работа, времени на такие вещи почти не останется. Одна работа, никаких развлечений. — Она пожала плечами, и от её слов у меня что-то неприятно сжалось в груди.

Я не был тем парнем. Я не привязывался. Мне нужно было быть осторожным, потому что это временно. А я всегда умел справляться с временным.

— Ну, пока ты дома, мы это исправим, да?

Она кивнула, закусив губу и отведя взгляд, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Можно спросить тебя кое-что?

— Конечно.

— Кейдж сказал, что когда ты узнал, что у твоего отца рак, ты полностью изменил свои планы на жизнь. Я не знала, что ты хотел быть спортивным агентом.

Мои плечи напряглись при этих словах. Это было ужасное время — и для меня, и для всей моей семьи. Отец старался не придавать этому большого значения, но он прошёл через ад. Его борьба с раком была не из лёгких. Он был слишком горд, чтобы просить о помощи.

— Да, это не было чем-то, к чему я стремился всей душой. Мне было несложно изменить планы, чтобы сохранить семейные рестораны. Мы все сплотились тогда, и, к счастью, сегодня он здоров.

— Кейдж сказал, что именно ты сплотил всех сильнее всего. — Её глаза наполнились эмоциями.

— Кейдж слишком много болтает.

— Похоже, у нас есть кое-что общее, Медведь.

— Что именно? — спросил я.

— Мы оба готовы на всё ради семьи. — Она лизнула губы, и от одного этого движения я тут же напрягся.

— Что ещё?

— Мы оба любим секс, да? — Она рассмеялась, а я наклонился и поцеловал её.

Потому что мне было мало этой женщины.

И впереди у нас было два месяца, и я собирался использовать каждую минуту.

22 Лайла

— Ты понимаешь, что из-за этого ты становишься немного навязчивым, да? — поддразнила я.

Мы с Хью были дома уже больше двух недель после возвращения со свадьбы, и он начал ездить со мной на велосипеде, пока я бегала по утрам, потому что ему не нравилась мысль, что я нахожусь здесь одна.

— Мне плевать, как это выглядит. Иногда, когда ты уходишь на пробежку, на улице ещё темно, и это небезопасно. К тому же ты такая тёплая и уютная, что, когда покидаешь мою постель, я чувствую это.

Да, мы проводили ночи, переплетаясь в его постели. Трэвис приходил всего пару раз с тех пор, как мы вернулись, и было легко вести себя так, как мы всегда себя вели.

Потому что, по сути, ничего не изменилось, кроме одного — теперь мы не могли держать руки при себе.

В тот день, когда мы вернулись, мне позвонила Лорен и сказала, что папу готовы принять. Трэвис так и не передумал и отказался ехать с нами, а Хью снова пришёл на помощь и отвёз моего отца туда вместе со мной.

Этот человек снова и снова был рядом.

Папа был полон надежды, благодарен и готов попробовать. Я не могла просить о большем. Сегодня исполнилось две недели с тех пор, как он там. Я получила пару писем, но первые две недели посещения не разрешены, так что это значило, что они полностью сосредоточены на нём. Это именно то, что ему нужно. Он никогда не пытался разобраться, почему большую часть моей жизни он просто заглушал боль. Мы всегда только убирали последствия его зависимости.

Может, Трэвис прав, и это ничего не изменит.

Но а вдруг изменит? Разве не стоило попробовать?

В следующую неделю я впервые смогу его навестить, и я с нетерпением этого ждала.

Я свернула на финальный участок пробежки и оглянулась через плечо — за мной на чёрном круизере ехал невероятно привлекательный мужчина. Я начала размахивать руками энергичнее, потому что мы всегда устраивали гонку на последние двести метров перед его домом.

Я слышала, как он смеётся за моей спиной, и знала, что он приближается.

— Я тебя догоню, Снежка! — крикнул он, поравнявшись со мной, и я ускорилась, видя, как подъездная дорожка становится всё ближе.

Мы остановились почти одновременно. Я упёрлась руками в колени, тяжело дыша, и моргнула, увидев нечто неожиданное.

Моя старая, доживающая свои дни Хонда стояла в его подъездной дорожке.

Когда дыхание выровнялось, я подняла голову и посмотрела на него.

— Думаю, сегодня я тебя обогнал, — сказал он, словно перед нами не стоял очевидный слон в комнате.

Он мог бы обгонять меня каждый день на этом велосипеде, если бы захотел. Но никогда не делал этого. Он всегда просто оставался рядом, на любой скорости.