— Хозяин, ты за вычетом тренировки целый день тут просидел, пойдём поедим! — голос Юды выдернул Мирослава из размышлений, — От обеда отказался, так хоть поужинай!

Юноша кивнул и поднялся наверх. Он отметил, что одержимая неплохо прибралась в избе и даже избавилась от вещей мертвецов.

— Умеешь навести уют, — улыбнулся он.

— Пустяки, — отмахнулась Юда, но тоже улыбнулась, — Хозяйка из меня паршивая, но хоть что-то сделать я была должна. Садись за стол пока.

Мирослав сел и, глядя, как девушка выставляет на стол кучу снеди, сделанной из припасов ведьмы, рассмеялся.

— Это если вот так выглядит плохая хозяйка, то что по-твоему хорошая? — спросил он.

— Ну это, как там в сказках у вас, — покрутила она кистью, — Красна девица в сарафане алом лебяжьей походкою, словно в танце, по дому снуёт, как рукавом махнёт, так дела все сами и спорятся. А я вон пирожки чуть не спалила.

Мирослав задумчиво посмотрел на надкушенный пирожок в своей руке. Тот был пышный, румяный и, возможно, самую малость более коричневый, чем считается идеальным.

— Знаешь, ты или напрашиваешься на похвалу, или тому, кто вдолбил тебе подобные вещи, стоило бы по его пустой головушке настучать, — сказал Мирослав и улыбнулся, — Но он уже больше тысячелетия мёртв, так что могу только похвалить. Ты молодец, Юда!

Девушка потупила взор и зарделась, но на этот раз куда более искренне, чем раньше.

— Знаешь ты, как заставить сердечко женское биться чаще, — наконец сказала Юда.

Она улыбнулась и присела напротив.

— Спасибо. Даже если просто хвалишь, чтобы мне стало легче.

Мирослав кивнул и вернулся к актуальной теме.

— Закончим ужин и спать, завтра у нас очень много работы. Не каждый день людей в волколаков превращаешь!

На следующий день они сожгли тело Светозара вместе с костями ведьмы и её жертв. После Мирослав принялся изучать заклятие обращения в волколака. Как он и ожидал, оригинальное просто превращало в крупного, крепкого и очень живучего волка. Лишь путём множества проб и ошибок ритуал довели до того жуткого проклятия, свидетелем которого юноше довелось стать. Проблема была в том, что оба варианта не соответствовали планам Мирослава. Первый не давал того мощного исцеления, которое требовалось, а также не подходил хвостатым богатырям. Второй же слишком сильно искажал сущность проклятого. Так что даже после освобождения тот не стал бы прежним.

В последующие четыре дня юноша полностью погрузился в работу над ритуалом, который подошёл бы для его задумки. При этом в отличии от ведьмы — ему экспериментировать было не на ком. Да и поступать так Мирослав не стал бы. Так что юноше предстояла крайне нетривиальная задачка, как создать в сжатые сроки нечто более идеальное, чем то, что делали ведьмы древичей поколениями.

Итого с момента ранения Креслава прошло пять дней. Так что медлить было нельзя, и на шестой Мирослав отправил Юду поймать живого волка, а сам принялся готовить ритуал. Он нарисовал два пересекающихся круга, в один из которых уложил Креслава. После этот круг дополнился ещё несколькими, в периметре которых расположились свечи, курильницы и обереги. Вскоре Юда вернулась со связанным бессознательным волком, которого Мирослав уложил во второй внутренний круг. После он влил специальное снадобье в рот Креславу и отошёл, окидывая взором своё творение.

— Выглядишь встревоженным, — сказала одержимая.

— Вроде всё на месте, но мне не нравится, что приходится торопиться.

— Ну, хуже-то уже точно не сделаешь, — неловко усмехнулась Юда.

— Что правда, то правда…

Мирослав замкнул последнюю линию круга и наполнил его живой.

— Кругом меловым замкну ловушку. Волчий дух в неё поймаю. Естеству всему вопреки, лишь по одному моему хотенью. Всё на белом свете Родом сотворённом. Должно быть лишь нам — людям в услужение. Подчинись вольный дух. Подчинись горячая кровь. Человек пусть станет волком, а волк человеком. Людское сильнее звериного. Но в каждом человеке есть зверь. Пусть образ станет явью. Пусть воля моя станет законом. Алатырь-камнем, истоком всей живы, заклинаю и запираю. Пробудись ото сна, богатырь-волколак Креслав!

С каждым словом Мирослава сила в кругу нарастала, завихрялась, становилась бурной и яростной, грозясь выйти из-под контроля. Но он продолжал удерживать руки на круге, управляя потоками живы, чтобы поддерживать стабильность.

Сияющий вихрь полностью скрыл волка и Креслава, а через какое-то время задрожал и рассеялся. В кругу остался лежать лишь огромный волк, который был ростом за два метра, а в длину все четыре. Тот мерно дышал, так словно спал.

— Получилось! — Мирослав облегчённо выдохнул, хотя размер зверя и оказался неожиданным, но результат был положительный.

Юда подскочила к волку и принялась теребить его морду.

— Креслав! Эй, Креслав! Просыпайся! Шерстяной ты бочок!

Волк медленно открыл глаза и уставился на неё довольно осмысленным взглядом, после чего лизнул в лицо. Юда рассмеялась и, попятившись, плюхнулась на пятую точку. Волк встал, встряхнул мордой и зевнул.

— Креслав, ты меня узнаешь? — спросил Мирослав.

— Ауф… — ответил тот и слегка склонил голову в бок, с любопытством глядя на него.

— Тебе нужно принять человеческий облик, — сказал ему юноша.