— Поняла. Медленно и нежно тянуть цветок.

— Я же напою его отваром, который в теории должен подавить рост розы и её способность к сопротивлению, а после начну изолировать цветок своей живой, чтобы ещё сильнее помешать ей разрастаться.

— В теории — это значит, что ты не уверен? — спросила Юда.

— Да. Я выдумал лечение на ходу. Потому что раньше его просто не существовало. Или богатырь оказывался достаточно силён, чтобы уничтожить растение в теле своей собственной живой, или удар Могильной Розы был смертельным.

— Поняла. Значит, придётся постараться!

Мирослав кивнул. Он влил отвар Креславу и указал Юде на цветок.

— Начинай.

Девушка аккуратно обернула стебель плотной тканью, найденной неподалёку, и ухватилась за него обеими руками. Мирослав полностью сосредоточился на управлении своей живой, которой окружил корни растения. Это был грубый и небезопасный способ, но единственный, что ему доступен. Так что выбирать не приходилось.

Юда вдруг вскрикнула, а из-под её ладоней потекла кровь. Растение, сопротивляясь извлечению, удлиннило шипы на стебле и пронзило ткань, защищавшую руки одержимой. Одновременно с тем юноша ощутил, как внутри корни продолжили свой рост, преодолевая подавляющий эффект его отвара и попросту проев слой живы Мирослава, окружающий их.

— К сердцу тянется, паскуда.

Мирослав нахмурился, глядя на неудовлетворительный результат.

«Этого я не ожидал… Оно слишком сильное для того, чтобы преодолеть сопротивление такими примитивными методами… Проклятие! Если бы я мог использовать хоть какие-то целительские техники!»

Юноша ещё какое-то время сдерживал натиск Чёрной Розы, ожидая, пока побольше отвара впитается в неё, но этого всё ещё было недостаточно. Так что он выхватил кинжал и отсёк всё, что Юда успела вытащить наружу.

— Получилось? — спросила она, выпустив мгновенно увядший цветок из рук и не особо обращая внимание на глубокие порезы на ладонях.

— Нет, — покачал головой Мирослав, — Без настоящего целителя нам это не провернуть. Увы.

— Ох… Если честно, то парнишка был славный. Даже жалко немного.

— Не спеши. Он ещё не умер.

— Но ты же сам сказал, что не получится цветок окончательно вытащить.

— Да. Но благодаря моему отвару роза не вошла в состояние уничтожения и не выпустила шипы. Корни способны жить сами и продолжат рост, но процесс будет куда более медленным, чем целого растения. Так что теперь у нас есть время.

— Для чего?

— Хочу изучить записи Василисы. Учитывая, что даже по одиночке эти волколаки были очень живучими, то, возможно, если обратить в такого Креслава, удастся помочь ему исцелиться самостоятельно.

— Так ведь это уже не он будет, а болванчик, потерявший себя.

— Нет, — покачал головой Мирослав, — Подчинение и ломка — это отдельная часть ритуала. Ты раньше, ещё до всего, что с тобой случилось, встречала волколаков?

— Угу, только не таких уродливых. Те перекидывались в волков по собственной воле и были из наших. Из навья.

— Верно, — кивнул юноша, — Но волколаками называют сразу несколько разных категорий существ. Первые, те, от кого пошло имя для всех остальных — это как раз очеловечившиеся волчьи духи, меняющие облик по желанию. Вторые — мастера живы, которые создали техники, позволяющие принимать волчий облик. Третьи — простые люди, носящие зачарованные шкуры, дающие им ту же возможность. Четвёртые — проклятые, обращающиеся против воли и не имеющие контроля над собой.

— У Василисы явно были из четвёртых, — сказала Юда, — Всё ещё не понимаю, как это может помочь.

— Проклятие можно не только наложить, но ещё и снять, — улыбнулся Мирослав, — Мы обратим его в волколака, а после исцеления вернём в нормальное состояние.

— Оооо, — девушка улыбнулась, — Теперь я поняла! Интересненько! Стоит попробовать!

— Но не сегодня. Я уже едва держусь на ногах. Давай-ка организуем Креславу лежанку поудобнее и пойдём спать.

На следующий день Мирослав и Юда хорошенько обыскали избу ведьмы на предмет тайников и любых полезностей. Помимо уже ранее найденных алхимических и ритуальных компонентов, среди которых обнаружился и солидный запас гриба-полумесяца, также нашлись: котомка-вместимка, в которой ещё осталось немного склянок; пара пыльных блюдец с медной каёмкой, судя по узору — парные; и напоследок массивный сундук, в котором оказались сложены вещи тех, кого пленила ведьма. Причём судя по документам и разнице в размерах вещей — таковых было больше, чем восемь человек. Остальные, по всей видимости, не пережили её экспериментов.

После Мирослав сел за записи ведьмы.

«Сестрица Лаванда подарила мне эту пустую книжицу, чтобы я могла вести записи, как настоящая ведьма. Сегодня я наконец начну учиться алхимии!»

«… К нам пришёл кто-то издалека. Взгляд холодный, лицо угловатое, борода грязная. Мне он не нравится. Но сестры отчего-то ему очень рады…»

«Приход того незнакомца так многое изменил, что у меня почти не оставалось времени на записи. Он оказался посланцем от других племён, которые впервые за много столетий решили объединиться. Сестры много говорили с ним о каком-то там естественном порядке и своей ненависти к другим народам, особенно полянам. Никогда не встречала полян. Неужели они действительно такие злые?»