— Нет. — Он схватил мою руку, осыпая ее пушистыми, перьевыми, безумно счастливыми поцелуями. Его теплое дыхание скользило по моим пальцам, его губы касались моей открытой ладони и костяшек пальцев. — Я не думаю, что ты понимаешь. Я настолько одержим тобой, что даже не рассказываю о тебе своим друзьям. Я настолько одержим, что мысль о том, что другие мальчики знают о тебе, вызывает у меня ревность. На днях Ромео увидел твою фотографию на моей заставке и спросил, кто ты, а я его просто ударил.

— Хм... — Я потянулась, чтобы поцеловать его губы. — Токсичная мужественность, мой любимый тип в мальчиках.

Я облизнула губы, и он рассмеялся в поцелуе, пытаясь захватить кончик моего языка зубами.

— Мальчиках? — прорычал он. — Во множественном числе?

— Только один. Ты.

— Дерьмо. — Он вздохнул. — Это плохо.

Он поцеловал меня в щеку. Кончик моего носа. Край моих ресниц.

— Что плохо?

— Как ты запуталась в моей душе. Это как... клубок волос. Я не могу его распутать.

— Как поэтично. — Я фыркнула. — Джону Китсу до тебя далеко.

— Не думай о других мужчинах, когда ты со мной.

— Олли, Джон Китс мертв уже более двухсот лет.

Он повернулся, чтобы поцеловать мое голое плечо.

— И все еще недостаточно мертв для меня.

Лямка спустилась до локтя, и изгиб моей груди выпирал сквозь подол ткани. Когда он был здесь, я жила полной жизнью. Внезапно я оценила все. Запах распускающихся цветов и сладкой воды. Щебетание птиц и смех совершенно незнакомых людей, которые тоже создавали счастливые воспоминания.

— Мы смотрим на облака? — прошептал он мне в висок.

— Да.

Я переплела свои пальцы с его пальцами, и это было так естественно, так правильно, как будто мы вообще не проводили времени врозь.

Я изучала небо.

— Я вижу кролика.

Он указал на облако через мое левое плечо.

— Огромный пенис.

— Олли. — Я закрыла рот рукой, пытаясь не рассмеяться.

— Да ладно, ты смеешься, потому что знаешь, что это правда. У него корона более королевская, чем у принца Эдуарда.

— Сейчас я тебя ударю.

— Не угрожай мне хорошим времяпрепровождением. Каждое твое прикосновение ко мне - это повод для праздника.

Я растянулась на ухоженной лужайке. На кончик моего ногтя приземлилась божья коровка, и я позволила ей исследовать его. Оливер положил подбородок мне на плечо. Мы оба молча наблюдали за ней.

— Как небо? — Он проследил путь божьей коровки по моему запястью, ссылаясь на то, что я сказала в ночь нашего первого поцелуя. С тех пор он часто спрашивал об этом. — Все еще падаешь?

— Нет, когда ты рядом.

— Я же говорил, что удержусь. — Его ухмылка пощекотала мне плечо. — Я тут подумал...

Я сморщила нос.

— Думал или фантазировал?

— И то, и другое. Всегда и то, и другое, когда речь идет о тебе. — Он взял меня за руку, переплетая наши пальцы после того, как божья коровка улетела. — Наши родители видят друг друга каждый день, и их летние дома находятся друг напротив друга. Почему бы тебе не пожить у нас летом? Ты можешь занять домик у бассейна.

Я тяжело сглотнула. Любая другая девушка сказала бы своему парню, что родители никогда не позволят ей провести целое лето с озабоченным подростком, но в моем случае, как мне казалось, родители вздохнут с облегчением, если я предложу им это.

Им все еще не нравилась идея со мной. Только теперь это имело смысл. Я была живым, дышащим доказательством неверности моей матери.

С тех пор как два года назад я узнала о существовании Купера, я искала информацию о нем. Каждый раз я заходила в тупик. Мысль о том, чтобы затронуть эту тему с матерью, пугала меня, но я отчаянно хотела найти своего биологического отца. Я миллион раз прокручивала в голове ту ночь. Единственное, о чем я жалела, так это о том, что была слишком труслива, чтобы сделать шаг вперед и умолять Купера взять меня с собой.

Мама совсем не знала меня. Я бы предпочла лапшу быстрого приготовления, грязную воду из-под крана и любящего отца, чем все это. В любой день недели. Полное сердце стоит больше, чем полный кошелек.

— Я посмотрю. — Я выкинула леденец изо рта в мусорный пакет вместе с водой и конфетами, наблюдая, как та же божья коровка приземляется на мою грудь. Она остановилась, когда почувствовала, что опускается, затем поднялась со вдохом. Затем продолжила свои исследования.

— Это просто предложение. — Олли приподнялся на локтях, заправляя прядь волос мне за ухо. — Никакого давления, но каждая минута, проведенная вдали от тебя, - это пытка.