— Боюсь, у меня нет такой информации. — Доктор Коэн поправил тележку с капельницей, заправив ее в щель между аппаратом и моей кроватью. — Он приехал с вами в машине скорой помощи и заполнил ваши анкеты. Вы можете поговорить с ним, если хотите. Он прямо за дверью.

— Да. — Я прочистила горло. — Я хочу. Спасибо. — Доктор Коэн начал уходить, когда я добавила: — Со мной все будет в порядке?

Он подкатил табуретку и сел, опираясь предплечьями на перила моей кровати. Мое сердце сжалось. Мне не нужен был серьезный разговор у постели. Я хотела быстро убедиться. Может быть, большой палец вверх. Одним жестом ему удалось разрушить покой, который принесла мне близость Оливера.

— Да, с вами все будет в порядке, мисс Ауэр. — Он не торопился с ответом, тщательно подбирая слова. — Посттравматическая амнезия не редкость для людей, перенесших серьезное сотрясение мозга. Большинство людей полностью восстанавливают память в течение нескольких дней или недель. Мне нужно, чтобы вы сохраняли спокойствие и заботились о себе. Вы можете сделать это для меня?

Я кивнула, с трудом сглотнув. Меня жгло. Наполовину от сухости, а наполовину от возможности никогда не восстановить память.

Он достал свой планшет и положил его на колени.

— А теперь расскажите мне, что вы помните о своей жизни?

Я нахмурилась, обдумывая его вопрос.

— Я помню некоторые вещи, но не их контекст.

— Абсолютно нормально.

— Я хорошо помню свое детство. Я бы сказала, что до четырнадцати лет я помню, наверное, все.

— А после?

— Кусочки и моменты. Как вспышки, которые быстро приходят и быстро уходят. — Я поморщилась, гоняясь за воспоминаниями и терпя неудачу. Голова пульсировала так, словно я бросила свой мозг в дробилку для дров.

— Не надо форсировать события. Они придут в том темпе, в котором придут. Вы можете принести больше вреда, чем пользы. — Он сделал несколько пометок. — Что еще?

— Озеро. Я помню озеро. С Оливером. Он удивил меня в первый день тем летом, когда мне исполнилось шестнадцать.

— Это хорошо. Хороший материал.

— Я помню и другие вещи. До восемнадцати лет. Не все. Но приличный кусок.

— А все, что после?

— Исчезло.

Он нахмурился, его перо забегало по бумаге.

— Полностью?

— Я помню, как летела в Америку из Швейцарии. Не знаю точно, когда. Наверное, это был колледж, потому что я помню, что училась в одном из них в Штатах.

— Какой колледж?

— Я не знаю. — Паника снова закралась в мое нутро, пробираясь к сердцу. — Я только помню свою соседку по комнате. Я даже не помню ее имени.

— А свою работу?

— Я помню, что работаю, но не помню где. Или даже чем я занимаюсь. — Паника, когтями вцепившаяся в мою грудь, начала прокладывать себе путь обратно в горло, закручиваясь в клубок беспокойства. — Я не помню, где живу. Я не помню никого из своих друзей. Я не помню, есть ли у меня отношения.

Доктор Коэн отложил ручку и сжал мою руку.

— Это нормально - не помнить эти вещи. Вы уже многое помните. Это хорошо. Отличное начало. Продолжайте.

Над нами замерцала световая панель. Тени заплясали вокруг глубоко посаженных глаз доктора Коэна. Я попыталась сосредоточиться на них, а не на разочаровании, которое бурлило внутри меня.

После некоторого молчания я вздохнула.

— Я не помню, где сейчас живут мои родители, но помню, что не поддерживаю с ними связь. Я не помню свою работу, но помню... как шила нижнее белье?

Нижнее белье. Отель. Гольф. Ничто не имело смысла.

Доктор Коэн неловко рассмеялся.

— Верите или нет, Брайар, но все это очень позитивно.

Брайар.

— Помнится, я сменила имя с «Брайар Роуз» на «Брайар».

И я вспомнила, что у меня была травмирующая причина для этого. Что-то с большим количеством слез, боли и разочарований. Но я не могла вспомнить, что это было.

Доктор Коэн сидел и слушал меня. Иногда он что-то писал на своем планшете. Он даже пошутил пару раз. Затем он заверил меня, что знает много способов помочь мне. Они проведут тесты, начнут терапию, поиграют со мной в интерактивные игры, чтобы подтолкнуть мою память. Все, что мне нужно, - это довериться процессу и сохранять спокойствие.

Затем он снова спросил:

— Теперь вы хотите, чтобы я привел господина фон Бисмарка?

— Да.

Я не колебалась. Я не была уверена во многих вещах, но я была уверена, что хочу увидеть Оливера. Чтобы у него были хотя бы какие-то ответы. Оливер всегда был моим любимым местом, куда я возвращалась. Он был единственным адресом, который когда-либо знало мое сердце.

— Приведите его.

13

Оливер

Ромео Коста: Это правда, что они говорят?