– Шаровики не едят, - пояснял по дороге Хассинельг. – Я попросил Мина – живности нам наловят. А растения… посадки ты вообще не трогай. А вот наросты на краях вороночника – они вкусные.

Он отломил мясистый вырост на краю ближайшей хищной воронки и прямо так сунул в пасть.

– Попробуй! Только чуть-чуть. Вдруг с ними как с куджаглой… хотя – Бронны едят, Вепуат ел, наверное, и вам можно…

– Когда сомневаешься, лучше сварить, - проворчала Джейн. – Многие яды разрушаются от вы… от жара. У нас, по крайней мере.

Она хотела фыркнуть, что Хассек поздно спохватился – сначала без сомнения скормил ей половину местной флоры и фауны, а тут вдруг вспомнил, что бывает несовместимость. Но сразу сообразила, - всё местное она ела жареным или разваренным в кашицу. Может, только потому и жива до сих пор?..

– Так что ты к вечеру свари чего-нибудь, - попросил страж. – Воды я принёс, только погреть. А я пойду вниз. Гед там следит за крыльями и дорогой, одному ему сложно.

…К съедобному ещё относились клубеньки трубочника – только Хассек просил все не обдирать и растение из грунта не выдёргивать – чуть раскопать, отщипнуть немного с боков и зарыть обратно. Воды для мытья срезанного и накопанного он припас – налил, правда, в умывальник Джейн, второй мешок-«котёл» подвешивать не стал.

Пока девушка собирала наросты и клубни, от «кострища» донёсся клёкот – две раздутые «динокариды», вытянув хоботки, отрыгивали всё, чем были напичканы – и прямо на подстилку. Джейн вскочила, едва не рассыпав собранное, но тут же увидела, что добыча практически нетронута – где-то отломаны плавники, шипы и хвосты, но все покровы целы – это, видимо, и была «живность», которую обещал Мин. Не успели эшку-тэй, разгрузившись (не до конца – плоскими они ещё не выглядели, четверть добычи явно оставили себе), улететь к соплеменникам, как над горкой свежей пищи замельтешили падальщики. Джейн отогнала их излучением, облучила заодно и «землю» - в пористых недрах ракушки точно кто-то жил – и со вздохом села всё чистить. «Термоэлемент», привязанный к колышку и опущенный в раздутый мешок, медленно грел воду. «Принесли немного – всё пойдёт в котёл, остатки высушу на завтра…»

Послышался хруст и шорох. Мимо, шевельнув в сторону Джейн многочисленными усиками, прополз пятнистый Мин. «Динокариды» взлетели над ним, будто хотели проводить. Из щелей полезли усы «хююншу», но тут же спрятались – Мин не принёс никаких новостей. «Проверяет посты,» - криво усмехнулась Джейн. «Они с Гедом тут офицеры. Интересно, кто капитан, а кто старпом? И как этот… ракушколёт называется? Вепуат ведь зачем-то приделал к нему двигатель. Двигатели – у кораблей…»

22 день Молнии месяца Камня. Равнина, небесная лаборатория Вепуата – окрестности атомной станции «Элидген»

Верхний слой гигантской раковины выломало сильнейшим ударом – он вылетел вон, оставив пролом метров в двадцать. Видимо, его части и болтались по бокам от «корабля», привязанные к нему древней, плотной сетью лиан. Лианы вплели в неё осколки помельче – получились широкие ванты, и Хассинельг уверял, что по ним можно сходить на боковые «платформы». Джейн не рискнула. Сейчас она стояла на дне пролома и смотрела, задрав голову, на ребристые листья в три её роста. Они прижимались к стенкам пробоины и блестели от конденсата. Капли росли быстро – к желобчатым «корням» странных растений уже сбегали ручейки, и под них можно было подставить черпак. Так Хассек и набирал тут воду – а несобранное утекало внутрь ракушки, на нужды всех её жителей.

– Водосбор не едят, - страж тронул посохом ребристую жёсткую поверхность. Каждое ребро, даже самое мелкое, было острым, как скальпель. Даже вездесущая летучая мелюзга носилась у желобков-«корней» и пила воду там. Корни погрызенными не выглядели.

– Там, в стенках, - страж махнул посохом в темноту – за проломом шли цельные кольца и туннель внутри них, - там растёт влажник. Поэтому внизу легко дышать. А ещё дальше – крылья и глаза. Сейчас там Мин несёт дозор. А Гед наверху – и ты слушай костями. Яркой вспышки он не даст и шуметь не будет – но пошлёт тихий знак для всех. Тогда полетим вдоль границы Сфена, будем сквозь неё смотреть – и увидим Дом Пламени. Ты только помни – глаза для ракушки придумали сарматы. У них тоже есть – и если нас почуют, то быстро рассмотрят. А летаем мы медленно, туун-шу нас догонят.

– Угу, - буркнула Джейн. «Придумал бы лучше маскировку! Ты же пытался что-то такое делать – против сарматов, против Кьюссов в бою… Ну, с сарматами не сработало – как-то нас засекли и рассмотрели. Может, теми же «глазами»…»

Тренировки с лучами в этот раз отменили – страж сказал, что силы тратить нельзя. Так что Джейн, набрав «корешков» и защитив их от всеядной мелюзги, тренировалась с ножом. За сутки он прибавил в длине, баланс опять поменялся – но, похоже, в лучшую сторону. «Хотя – не проверишь, не узнаешь,» - она сделала несколько быстрых выпадов в пустоту, останавливая лезвие перед подвешенным листом – частью подстилки. Это и были «тренировки с листьями» - проверка контроля руки с ножом. Пару десятков дырок Джейн проделать успела – с контролем было так себе. Теперь, наконец, дело пошло на лад – нож замирал перед листом, не цепляя его.

Всё тело обдало сильным, но не обжигающим теплом – и шло оно не изнутри. Оно пульсировало, пронизывая Джейн насквозь. Из каждой полости ракушки высунулся ус «хююншу» и тут же втянулся обратно, под покровом лиан громко зашуршало. Ветер притих, подул с другой стороны, - «ракушколёт» медленно разворачивался в небе. Мимо Джейн пролетел узорчатый «трилобит», сделал круг, вцепился лапами-крючьями в её плечи и хлопнул всем туловищем по спине, куда-то подталкивая. Она, едва не упав, развернулась почти на лету; ещё рывок – и её уже несли, чуть приподняв над «землёй», к пролому с винтовой лестницей.