Шрифт:
Сияние взвилось обжигающим вихрем.
– Я хотел, чтобы Равнина была лучшим пастбищем для зверей моего народа! А не игрушкой Кьюссов – и не сырьём для литейни. Я не друг той, что наверху, - но я хочу, чтобы Равнина жила. Скажи им всем! Разве они не хотят того же?!
Сияние погасло. Джейн вывалилась из спального кокона, едва не оставив там штаны и напрочь забыв о посохе. Белая кость, сжатая в руке, была тёплой, отогнала остатки дремоты – но каждое слово разговора намертво отпечаталось в мозгу. Вся спальня уже зашевелилась, хотя час явно был ранний. «Нерг!» - слышала Джейн с разных сторон. Хассек – в одной набедренной повязке, но с посохом в руке – склонился над ней.
– Джейн, ты как? Ты… видела странное?
Та кивнула.
– Нерг предложил… он думает – хорошо бы заманить Кьюгена в реактор. Вот только как? С чего бы ему туда лезть? Разве только Кайшу уступит «пульт управления»… и что-то затянет его внутрь. Там ещё трое кого-то, вместе с Нергом… может, они? В общем, с Кайшу обговорить бы. Мне кажется, план дельный. Куда-то ж надо эту тварь девать!
10 день Лучей месяца Лучей. Равнина, Сердце Пламени
Коридоры древнего завода уже не верещали, как сигнал аппарата жизнеобеспечения, - к тонким голосам растревоженных Броннов и Скогнов добавились куда более громкие и низкочастотные голоса стражей. Кто-то был сердит, кто-то напуган, но спокойных осталось мало. Джейн слушала во все уши, - похоже, странный сон был почти что один на всех, и тот, кто в нём явился, всем сказал одно. «Странные дела! Это ведь не наведённые воспоминания… ну, непохоже, что они. И снилось немногим… Нет, я слышала – тут что-то странное бывает со снами. Урджен тот же, другие шаманы. И… да, этот сон был очень странный. Какой-то… не такой, как всегда…»
– Сквозь щиты Хранящего Сердца снаружи никто не пробьётся, - щёлкнул жвалами Гор. Инсектоид пошёл с Джейн и Хассинельгом в храм – этот день начинался с молитвы Ку-унну, богу излучения. Наружу было не высунуться без скафандра, в коридорах снова расстелили спальные коконы горожане – в защищённом от радиации здании собрали беременных женщин и мелких детей, и Джейн думала, что это разумно… вот только – как выживают остальные? Сквозь все щиты что-то всё-таки пробивалось и отдавалось теплом в солнечном сплетении. Джейн интересно было, как у неё сегодня получатся лучевые атаки.
– Снаружи – никто, - пробормотал Хассинельг; он с утра был встревожен, расспросил Джейн во всех подробностях о её сне, послушал рассказы других… девушка подозревала – будь она такая одна, не миновать бы ей лечения мозгов по Джагульскому методу!
– Но Нерг – он внутри. С тех пор, как сам запер себя клятвой. Ему не надо пробивать щиты – он в них врос!
Гор раздражённо взмахнул посохом и часто защёлкал жвалами.
– Нерг давно молчал. Но даже если он и подал голос – что с того?! Сильный день Лучей – Хранящее Сердце, наверное, говорило сегодня и с Кемагвеном, и с самим Пламенем. И одна кровавая тварь тоже вылезла поболтать в чужие сны. Не вздумай слушать этого убийцу-дикаря, вождя дикарей и убийц! И своей ученице объясни, кем он был, и чего от него ждать.
– Он не хотел уничтожать Равнину!
– Джейн вскинула голову. – И переплавлять её ни во что не дал бы. Будь он сейчас оператором Пламени…
Гор резко остановился и ударил посохом в пол.
– Ученикам слова не давали! Хассек, ты собираешься заниматься этой дикой тлаканткой или…
– Уррруух! – Ауна с посохом наперевес выглянула из-за колонны, покинув кольцо стражей; она была там самым человекоподобным существом, не считая тройки затесавшихся Скогнов из разных городов. – Айкурт заговорил о чужой крови! Не спросить ли других хесков, что они думают о твоём народе?
Гор остановился.
– Мне дела нет до её крови – но она говорит и ведёт себя хуже Сагата! Нерг лучше хранил бы Пламя и Равнину, чем Кайшу, - что ты скажешь на такое?!
– Чем ты это услышал?! – взвилась Джейн – прямое враньё она терпеть не собиралась, кем бы этот инсектоид себя ни считал. – Я говорю – он, как и Кайшу, защищал бы Равнину от алайналь! Что не так?!
– А ведь разумные слова, - внезапно поддержала Джейн многолапая… то ли пернатая змея с шипастым гребнем вдоль спины, то ли ну очень гибкая ящерица. – Он хранил и Пламя, и Равнину, и свой народ. И Кьюссы, самозваные жрецы Пламени, потому против него и пошли – что важен ему был мир, подходящий для кочевников, а не богатство и слава их городов. И сейчас он не встал бы с Кьюссами под руку Кьюгена. Он сам был вождём и под чужой рукой не ходил.
Ящерица наклонила голову, глядя одним из трёх глаз куда-то под пол – да и Джейн чувствовала знакомый пристальный взгляд из недр завода. «Если Нерг был, как Кайшу, - слышал всё и мог просочиться в любой местный отсек… он и сейчас, наверное, может. Излучением каким, вроде ЭСТ-квантов, или ещё как... Эх, сюда бы дозиметр! Вепуат вот говорил – местных богов на нём хорошо так видно…»
– И потому надо забыть, что он делал со всеми, кроме своих кочевников, и верить ему во всём? – развернулся к ящерице Гор. Про Джейн и Хассека, похоже, все забыли. Страж потоптался на месте, потом с сокрушённым вздохом тронул девушку за плечо.
– Споры спорами, а благодарность Ку-унну мы так и не принесли…
…Джейн было крайне интересно, для чего эта конструкция – явно «фонящая», но для Равнины – в пределах разумного, - была нужна строителям завода. Три полосы напольного покрытия, плавно поднимаясь, срастались в шпиль. Видны были выпущенные ими шипы-крепления и зелёный свет, пульсирующий между ними. У подножия шпиля из полос вырастали уже знакомые «грибы», подставки для подношений. Больше в помещении – метров десять в поперечнике – не было ничего, да и народу немного. Шестеро пришли в «храм» (Джейн, вспомнив историю, назвала бы это часовней при дворце), ещё десятка полтора «грибов»-подставок были уже заняты – кто-то явился раньше.